Дожить до вчера. Рейд «попаданцев»
Шрифт:
— Ой, свистишь! — недоверчиво покачал головой Семен.
— То есть? — я попробовал изобразить благородное возмущение.
— Про ребят свистишь… Ты сам небось и придумал! — припечатал летчик. — Язык у тебя иной раз под шило заточен, старлей! Я временами удивляюсь, как у тебя во время еды кровь изо рта не течет?!
«Твою ж мать! Сколько раз самому себе напоминал о необходимости фильтровать базар, так нет же — стоит только немного расслабиться, как перлы так с языка и сыплются! Срочно надо степлер найти — может, хоть тогда не буду так прокалываться… Да нет! Это от того, что ребят этих я уже давно за своих держу! Пусть не таких родных и близких, как
Подошедший Фермер и не догадывался, от каких изощренных рефлексий он отвлек друга и подчиненного!
Дом Правительства, площадь Ленина, Минск, БССР. 23 августа 1941 года.
10:00.
«Кто рано встает, тому Бог подает!» [79] — всю свою жизнь Артур жил по этому принципу. И не важно, сидел ли он полночи в засаде, будучи простым полицейским инспектором, или корпел над книгами в бытность свою гимназистом, его рабочий день всегда начинался в восемь утра. Сегодня он уже успел просмотреть все сводки, поступившие за ночь, и сейчас приготовился слушать доклад командира одной из специальных команд.
79
Morgenstundehat Goldim Mund.
— Перед тем как вы начнете, инспектор, — подчиненных Небе предпочитал называть полицейскими званиями. Некоторые недоброжелатели видели в этом своеобразную фронду, но сам начальник криминальной полиции Рейха обычно отговаривался силой привычки, мол, семь последних лет пока не могут перевесить двадцать предыдущих, — скажите, сопротивление местного населения растет?
— Никак нет, господин генерал! В целом население ведет себя спокойно. Если, конечно, его не баламутят сторонники коммунистов, господин генерал.
— Это ваши личные наблюдения?
— Совершенно верно.
— А что мне прикажете делать с этим? — На столе появилась внушительная пачка листов. — Жалоба от связистов в связи с уничтожением. — Небе вчитался, — тысячи шестисот метров телефонных проводов и семидесяти трех телеграфных столбов! — Лист заскользил по столу к инспектору. — Заявление от транспортного управления группы армий! Больше двух тысяч повреждений покрышек автотранспорта на дорогах! Обстрелы! Поджоги! Убийства! — С каждым словом генерал полиции кидал в сторону офицера очередную бумагу. — А у вас все спокойно! Вы должны не только выполнять специальный приказ, но и вести нор-маль-ну-ю полицейскую работу! Вы хоть одного осведомителя завербовали, позвольте полюбопытствовать?
— Господин генерал! — побледнел полицейский. — В зоне действия моей группы ничего подобного не происходило… — Он замолчал, повинуясь раздраженному жесту Небе.
— Естественно, не происходило! Судя по вашему рапорту, вы из населенных пунктов и не выбирались. Вы что же, думаете, враги сами к вам выйдут?! Я вам потому про осведомителей и напоминаю — у каждого врага Рейха есть семья, члены которой с большой долей вероятности окажутся пособниками коммунистов. На время я отменяю инструкции по борьбе с евреями. Есть другой противник.
В дверь заглянул адъютант:
— Господин генерал, срочное донесение из центра радиоперехвата!
— Давай!
— Его с нарочным доставили.
— Ну так зови!
Штурмбаннфюрер отошел в сторону, и в
— Что у вас стряслось?
— «Русский пулеметчик» снова вышел в эфир, господин генерал.
— Когда?! — буквально вскочив из кресла, спросил Небе.
В таком поведении генерала не было ничего необычного. По крайней мере, для адъютанта и связиста — такое прозвище получил неизвестный русский радист после знаменитой трехчасовой передачи. После неоднократного прослушивания записи того сеанса один из радистов сказал:
— Строчит, как из пулемета! — имея в виду одну из характерных особенностей, подмеченных после и другими специалистами, — равномерность передачи и скорость, которая практически не снижалась на протяжении всего сеанса. Эти подробности Артур запомнил хорошо еще и из-за того, что два раза, когда служба перехвата действовала достаточно оперативно и на место выхода этого передатчика высылалась оперативная группа, она попадала в засаду. Тут на память бригадефюреру пришел недавний разгром полицейской роты, во время которой погиб Бойке, и слова одного из связистов: «Очень похоже на „Русского пулеметчика“, но есть небольшие отличия в почерке и станция другая».
— Сегодня рано утром. Из лесного массива северо-западнее Могилева. Точнее место определить не удалось, господин генерал. Примерно тогда же русские начали наступление, и было не до пеленгации — в эфире такой хаос был.
— Текст?
— Отдали дешифровщикам тридцать минут назад.
— Мустер, идите за мной! — отрывисто бросил командиру опергруппы Небе и устремился к висевшей на стене карте. — Посмотрите! Здесь этот «пулеметчик» был четыре дня назад, — палец генерала полиции уперся в синий флажок, воткнутый в нее чуть севернее Бобруйска. — Отсюда, — палец заскользил вдоль шоссе Могилев — Бобруйск к следующему флажку, — была странная передача открытым текстом. И вот теперь у нас новая точка! Что вы на это скажете, инспектор?
— Основная база у них где-то вот здесь! — встав рядом с начальником, криминальинспектор обвел Кличев.
— На чем базируется ваше предположение? — Артур повернулся к подчиненному.
— Возможно, господин генерал, они связаны с местным подпольем, а встречаться в городе удобнее, меньше внимания привлекается.
— Мустер, иногда вы меня просто поражаете! И этой стране незаметно встречаться они могут где угодно! — Небе хлопнул ладонью по карте. — Какова площадь этого леса, а?
— Не могу знать, господин генерал!
— Примерно пятьдесят на сто километров, то есть пять тысяч квадратных километров, криминальинспектор! — Яду в голосе бригадефюрера хватило бы на сто кобр. — А сколько здесь, нет, не сыщиков, просто немецких солдат, знаете?
— Никак нет!
— А вы вообще что-нибудь знаете?! Это ведь зона ответственности нашей айнзатцкоманды! Ладно, просвещу вас — в этом районе, по данным на вчерашний день, присутствуют тысяча четырнадцать военнослужащих германской армии и шестьсот сорок членов вспомогательных служб. Добавьте к этому триста сорок семь сотрудников местной полиции и лояльных к нам участников отрядов местной самообороны. Итого — четыре десятых человека на квадратный километр! Неплохо, да? И не следует забывать о том, что большинство из упомянутых мной людей сосредоточено в городах, а наши местные помощники есть едва ли в каждой пятой деревне. Посему вы сейчас берете свою команду, две роты 9-го моторизованного батальона полиции и две машины пеленгации и направляетесь в Кличев. Даю вам два дня на освоение на новом месте. Не забудьте про осведомителей.