Дознаватель
Шрифт:
— Со мной?
— Нет. Ты не имеешь значения. Знает, что он делает, чтобы зарабатывать все эти деньги.
— Наркотики?
— Нет, — сказал я, чувствуя, что она внимательно следит за мной. Она пыталась выглядеть спокойной, конечно, она могла прочитать
— Он крупнейший производитель-дистрибьютор детской порнографии в западном полушарии.
Ее рот скривился:
— Фу!
— Конечно, — сказал я ровно, как показатели ЭКГ у трупа.
— Что значит — «конечно»?
— Это значит, что ты знаешь, что он делает. И знаешь, сколько он стоит. Не как цель шантажа. Не для сети. Для тебя.
— Нет, я...
— Да, ты. Вот почему у тебя никаких доказательств для сети. Вот почему ты их придерживаешь. У него достаточно денег, чтобы вытащить тебя от них. Бесконечная река наличных денег. У него резиденции по всему миру. Но он не может хранить свой материал здесь. Эстония — самое безопасное место для его серверов, и в стране достаточно беззакония, чтобы быть там королем... только жить ему там не очень комфортно.
*
Три часа спустя, она докурила свои последние сигареты, и осталось всего три физалиса в вазе.
— Я могу выходить. За покупками и все такое. Но то место, оно охраняется, как…
— Во,т почему ты должна заставить его отвести тебя туда.
— Он никогда этого не сделает. Зачем бы ему? Он получает и так все, что хочет, там, где он хочет.
— Это творческая
*
Еще сорок три минуты.
— Если я сделаю, что ты хочешь, он меня убьет.
Я помотал головой.
— Что? — спросила она, ее третий глаз искал зажженный знак «выход».
— Может, есть и другой способ.
— Я сделаю…
— Мы не работаем на сеть, — сказал я. Это правда. — Мы хотим войти в бизнес сами. Их бизнес, я имею в виду. Но не так, как они его ведут. Не с такими встрясками. Это слишком утомительно. И слишком маленькая отдача. Что до тебя, мы хотим знать, где он хранит записи. Все-все, вплоть до личных.
— И что, я просто спрошу его?
— Нет. У нас есть декодер голоса. Все, что тебе нужно сделать, заставить его говорить про заграницу. Эстония — лучше всего. Но все, что нам на самом деле нужно, это просто разговор про эту часть мира. Финляндия тоже подойдет. Любая Восточная Европа. Просто заставь его говорить об этих странах, разговор запишется, и все.
— Но у меня нет провода для записи.
— Вот, так, — сказал я, вручая ей другой сотовый телефон, — тебе не нужно даже включать его, поэтому сигнал никак нельзя будет засечь.
— Я не хочу.
— Я знаю.
— Он убьет меня, — сказала она снова.
— Нет, не убьет, — ответил я, протягивая правую руку и положив ее пальцы себе на пульс левой. — Он не убьет тебя. Клянусь жизнью.