Дозорный
Шрифт:
Уиддоуз взглянул на Анджелу Фенвик, и та, выдержав короткую паузу, ответила Алексу.
— В группе Дозорного нас было четверо, — напряженным голосом сказала она. — Фенн и Гидли уже мертвы.
Алекс кивнул. При всей ее профессиональной выдержке, в голосе Анджелы слышался страх.
— В общем и целом, — продолжала она, — нам нужно, чтобы вы убили Джозефа Миана до того, как он убьет нас.
— Так почему бы не передать дело в руки полиции, пусть изловит его и отдаст под суд за убийство, — сказал Алекс.
Они с Доун сидели в кафетерии Темз-Хаус.
—
— То, что ваша Служба будет в итоге выглядеть не лучшим образом, я, разумеется, понимаю. Пресса вас просто распнет.
— И ваша тоже. Мы сделали Дозорного шпионом, однако в убийцу его превратили ваши люди.
— Все равно рано или поздно эта история выйдет наружу.
— Не обязательно. Никто Миана не видел и не слышал уже много лет. Мы находим его, вы ликвидируете — и все, конец истории. Его определенно никто не хватится.
— Вы думаете, что сможете его найти?
Взгляд серых глаз Доун стал чуть жестче:
— А вы думаете, не сможем?
— Если ему этого не хочется, он просто заляжет на дно.
— Там, где его способны отыскать только парни из частей особого назначения, так что ли?
Алекс пожал плечами:
— Я мог бы помочь вам понять ход его мыслей. Дать представление о том, какое укрытие он станет искать.
— Послушайте, команда лучших психологов занимается ходом мыслей этого человека, его ищут наши лучшие детективы. Разумеется, любое толковое предложение нам не помешает, но, по сути дела, все, что нужно, у нас уже есть. От вас нам требуется только одно — чтобы вы, когда придет время, вступили в игру и ликвидировали его.
Она представления не имеет, подумал Алекс, о чем просит. Не понимает, что это такое — заглянуть человеку в глаза и затем убить его. Не понимает, как несколько секунд, которые на это уходят, растягиваются до бесконечности.
— Вы сегодня свободны во второй половине дня? — спросил он.
Доун взглянула на него с подозрением:
— Нет. А что?
— После того как я просмотрю фотографии и отчеты патологоанатомов, мне хотелось бы еще раз съездить в дом Гидли. Нужно кое-что проверить.
— Мы вроде бы договорились, что эту часть работы вы оставляете нам.
— Если мне предстоит схватка с Мианом, я должен знать, как он действует.
— Что ж, ладно. Но поездку придется отложить до завтра.
— Хорошо, пусть так. Скажите-ка мне, только сразу, не задумываясь: почему Джозеф Миан убивает офицеров МИ-5, которые его курировали?
— Я думаю, что он обратился, как выразился Джордж, в аборигена. А те видят в нас врагов.
— Да, но зачем убивать людей таким жутким способом? И зачем устранять Фенна и Гидли, которые должны были вот-вот завершить свои карьеры?
— Он убил людей, которых знал лично. Для Миана Фенн и Гидли олицетворяли собой британский истеблишмент.
Алекс покачал головой:
— Не думаю, что он убил их по причинам чисто символическим. Как английских угнетателей. Думаю, причина была более конкретной.
— А почему вы считаете себя способным заглянуть в мысли этого человека?
— Мы оба солдаты.
— Возможно, он просто сошел с ума.
— А знаете что? — сказал Алекс. — У нас с вами получилось подобие разговора, правда, короткого.
С мгновение Доун смотрела ему в глаза, потом нагнулась за сумочкой. Выпрямилась она уже всегдашней сухой, деловитой женщиной.
— У меня есть для вас ключи от квартиры в Пимлико. Можете занять ее, если захотите, или, — Доун замялась, — устроиться где-нибудь еще.
— Спасибо, — бесстрастно произнес Алекс.
Из фотографий, изображавших Барри Фенна, наполовину сползшего с кровати в залитой кровью пижаме, следовало, что убийца застал его спящим. Согласно отчету патологоанатома, убитый пытался оказать сопротивление, но получил удар по затылку чем-то вроде кастета. Пятнадцатисантиметровый гвоздь был вбит Фенну в висок, когда он находился в полубессознательном состоянии, а язык отрезан уже после этого.
Заключение о смерти Крейга Гидли свидетельствовало, что, как и в случае с языком Барри Фенна, глаза жертвы были выдавлены после рокового удара молотком. Для Алекса это стало подтверждением того, что увечья наносились не с тем, чтобы причинить жертве страдания. Возможно, они содержали в себе некое послание?
Алекс вглядывался в фотографии Миана. Однако чем дольше он перебирал снимки, тем меньше они ему открывали. Только бледное, туго обтянутое кожей лицо и настороженный, опасливый взгляд. Он выглядел человеком жестким. Не в том смысле, что его должны бояться, а в том, что его трудно сломать. Такой будет вилять и пригибаться, но с пути не свернет. По улицам Белфаста ходят тысячи похожих на него людей — неярких, незапоминающихся, сутулящихся в своих плотных всепогодных куртках.
Сможет ли МИ-5 отыскать его? Сначала Миан должен будет совершить серьезную ошибку, но он пусть и безумен, но определенно не беспечен.
Алекс повернулся к висевшей на стене большой карте Британии. Где мог бы спрятаться Миан? Нет, вопрос должен звучать иначе. Где бы стал прятаться сам Алекс, окажись он на месте Миана? В городе, среди людей? Нет, появляться в местах, в которых он уже бывал, опасно. Не рискнет он отправиться и туда, где существует ирландская община. Руки у ИРА, как и память, длинные.
Миан должен понимать, что МИ-5 не остановится ни перед чем и что, если он не создаст для себя совершенно безупречную новую личность, его рано или поздно найдут. Он должен был обзавестись новым паспортом, водительскими правами, номером социального страхования — всем. Просто менять одно место ночлега на другое для него недостаточно. Необходимо нечто вроде базы. Место, в котором он может укрыться.
И спланировать следующее убийство.
В квартиру Софи Алекс вернулся за несколько минут до семи, предварительно договорившись в девять утра встретиться с Доун Гардинг. Она подъедет на то место, сказала Доун, где высадила его в прошлый раз, — к штаб-квартире полка герцога Йоркского на Кингз-роуд.