Дозоры.Сборник. Книги 1-10
Шрифт:
– Речь не об отраве, Наташенька. Я ладонями-то разведу, – ворожея и впрямь развела руки, – а потом как хлопну… Вот и весь труд, вот и весь грех. Какой суд?
Наташа молчала.
– Только этот грех я на себя брать не хочу. – Дарья истово перекрестилась. – Если хочешь – помогу, но тогда ты перед Богом отвечать будешь!
Видимо, истолковав молчание как согласие, она продолжила:
– Третье… Сама дите родишь. Тоже помогу. Будет дочка, красавица да умница, тебе помощница, мужу радость. Тогда все твои беды и кончатся.
– Вы
– Я вот что тебе скажу. – Дарья встала. – Скажешь «да» – все так и будет. Завтра муж твой вернется, а послезавтра разлучница нагулянное выкинет. И денег я с тебя не возьму, пока сама не понесешь. Но потом возьму – и много, это сразу говорю, Христом-Богом клянусь.
Наташа криво улыбнулась.
– А если обману, не принесу денег? Все ведь уже сделано будет…
Она осеклась. Ворожея молча и строго смотрела на нее. С легким сочувствием, как мать на несмышленую дочку…
– Не обманешь, Наташенька. Сама подумай, и поймешь, что не стоит обманывать.
Наташа сглотнула вставший в горле ком. Попыталась пошутить:
– Значит, оплата по факту?
– Бизнесменка ты моя, – с иронией сказала Дарья. – Кто ж тебя такую полюбит, деловую да умную? В бабе всегда дурость должна быть… эх… По факту. По трем фактам.
– Сколько?
– Пять.
– Чего пять? – начала Наташа и осеклась. – Я думала, это стоит гораздо дешевле!
– Хочешь мужа вернуть – будет дешевле. Только пройдет срок, и снова уйдет. А я тебе настоящую помощь предлагаю, верное средство.
– Хочу. – Наташа кивнула. Ее охватило ощущение легкой нереальности происходящего. Значит – хлоп в ладоши, и не будет нерожденного еще ребенка? Хлоп другой – и она родит своему любимому идиоту дочку?
– Берешь на себя грех? – требовательно спросила ворожея.
– Какой там грех, – с прорвавшимся раздражением отозвалась Наташа. – Да этот грех каждая женщина хоть раз, да делала! Там, может, и нет совсем ничего!
Ворожея задумалась, будто вслушиваясь во что-то. Покачала головой:
– Есть… Кажется, и верно – дочка.
– Беру, – с прорвавшимся раздражением отозвалась Наташа. – Все грехи на себя беру – какие хочешь. Мы договорились?
Ворожея посмотрела строго и неодобрительно:
– Так нельзя, дочка… Про все-то грехи. Мало ли что я на тебя навешу? И свое, и чужое… будешь потом перед Богом отвечать.
– Разберемся.
Дарья вздохнула:
– Ох, молодые… глупые. Да есть ему дело – в грехах человеческих копаться? Каждый грех свой след оставляет, по следам и суд идет… Ладно, не бойся. Чужого тебе не припишу.
– Я и не боюсь.
Ворожея уже будто и не слушала ее. Сидела, настороженно вслушиваясь во что-то. Потом пожала плечами:
– Ладно… Давай дело делать. Руку!
Наташа неуверенно протянула правую руку, с тревогой следя за дорогим бриллиантовым кольцом. Хоть и туго слезает с пальца, но…
– Ой!
Ворожея уколола
– Не бойся, у меня все стерильно, иглы одноразовые.
– Да что вы себе позволяете! – Наташа попыталась было отдернуть руку, но Дарья перехватила ее неожиданно сильным и точным движением.
– Стой, глупая! Снова колоть придется!
Из кармана она достала аптечный пузырек темно-коричневого стекла. Этикетка была отмыта, но плохо: даже угадывались первые буквы: «На…» Ловко открутила пробку, подставила пузырек под Наташин мизинец, встряхнула. Капля сорвалась внутрь пузырька.
– Некоторые считают, – удовлетворенно произнесла ворожея, – что чем больше крови в привороте – тем сильнее он будет. Неправда. Кровь необходима качественно, но совершенно не важна количественно…
Ведунья открыла холодильник. Достала пятидесятиграммовую бутылочку водки «Привет». Наташа вспомнила, что ее шофер как-то называл такие «реаниматорами»…
Несколько капель водки ушло на клочок ватки, которой Наташа послушно залепила палец. Бутылочку ведунья протянула Наташе.
– Будешь?
Почему-то Наташе живо представилось пробуждение завтра утром – где-нибудь на другом конце города, обобранной, изнасилованной и ничего не помнящей о происшедшем. Она замотала головой.
– Ну, я выпью. – Дарья поднесла «реаниматор» ко рту и одним глотком всосала водку. – Так оно лучше… работается. А ты… ты зря меня боишься. Не разбоем живу.
Несколько остававшихся в бутылке капель тоже ушли в пузырек с приворотным зельем. Потом, не стесняясь любопытного взгляда Наташи, ведунья добавила туда соль, сахар, горячую воду из чайника и какой-то порошок с сильным запахом ванили.
– Это что? – спросила Наташа.
– У тебя насморк? Ваниль это.
Ведунья протянула ей пузырек:
– Держи.
– И все?
– Все. Напоишь мужа. Сумеешь? Можно в чай вылить, можно в водку – но это нежелательно.
– А где тут… волшебство?
– Какое волшебство?
Наташа вновь почувствовала себя дурой. Сказала, почти срываясь на крик:
– Тут капля моей крови, капля водки, сахар, соль и ваниль!
– И вода, – добавила Дарья. Уперла руки в бока. Иронически посмотрела на Наташу: – А ты чего хотела? Сушеный глаз жабы? Яйца иволги? Или мне туда высморкаться? Тебе что нужно – ингредиенты или эффект?
Наташа молчала, ошеломленная этой атакой. А Дарья, уже не скрывая насмешки, продолжала:
– Милая ты моя… да если бы я хотела впечатление на тебя произвести – произвела бы. Не сомневайся. Важно не то, что в пузырьке, важно – кто делал. Не бойся, иди домой и пои мужа. Зайдет он еще к тебе?