Дозоры.Сборник. Книги 1-10

Лукьяненко Сергей Васильевич

Посреди чудовищного жилого пространства – пятнадцать на пятнадцать метров, не меньше, стоял стул, перед ним – микрофон на штанге, хороший профессиональный усилитель и две чудовищные колонки.

А еще у стены стояли три огромных холодильника «Бош». Гитарист открыл самый большой – тот оказался абсолютно пустым, и поместил бутылку водки в морозилку. Пояснил:

– Теплая.

– Холодильником не обзавелся, – сказал я.

– Бывает, – согласился бард. – Лас.

– Чего «лас»? – не понял

я.

– Зовут меня так. Лас. Не по паспорту.

– Антон, – представился я. – По паспорту.

– Бывает, – признал бард. – Издалека пришел?

– На восьмом живу, – объяснил я.

Лас задумчиво почесал затылок. Посмотрел на открытые окна, пояснил:

– Я открыл, чтобы не так громко было. А то уши не выдерживают. Собирался тут звукоизоляцию делать, но деньги кончились.

– Это, похоже, общая беда, – осторожно сказал я. – У меня даже унитаза нет.

Лас торжествующе улыбнулся:

– У меня есть. Уже неделю, как есть! Вон та дверь.

Вернувшись – Лас меланхолично нарезал колбасу, – я не удержался и спросил:

– А почему такой огромный и такой английский?

– Ты фирменную наклейку на нем видел? – спросил Лас. – «Мы придумали первый унитаз». Ну как его не купить, за такую надпись-то? Я все собираюсь наклейку отсканировать и чуть-чуть подправить. Написать: «Мы первыми догадались, зачем людям…»

– Понял, – сказал я. – Зато у меня установлена душевая кабина.

– Правда? – Бард поднялся. – Три дня помыться мечтаю…

Я протянул ему ключи.

– Ты пока закуску организуй, – радостно сказал Лас. – Все равно водке еще минут десять стыть. А я быстро.

Хлопнула дверь, и я остался в чужой квартире – наедине с включенным усилителем, нарезанной колбасой и огромными пустыми холодильниками.

Ну и дела!

Никогда не думал, что в таких домах могут существовать непринужденные отношения дружной коммунальной квартиры… или студенческого общежития.

Ты воспользуйся моим унитазом, а я помоюсь в твоей джакузи… А у Петра Петровича есть холодильник, а Иван Иванович обещал водки принести – он ею торгует, а Семен Семеныч закуску режет очень аккуратно, бережно…

Наверное, большинство здешних жильцов покупали квартиры «на века». На все деньги, что только сумели заработать, украсть и занять.

А только потом счастливые жильцы сообразили, что квартира подобных размеров нуждается еще и в ремонте. И что с человека, купившего здесь жилье, любая строительная фирма сдерет три шкуры. И что за огромный метраж, подземные гаражи, парк и набережные надо ежемесячно платить.

Вот и стоит огромный дом полупустым, едва ли не заброшенным.

Понятно, что это не трагедия – если у кого-то жемчуг мелок. Но первый раз я воочию убедился, что это по меньшей мере трагикомедия.

Сколько

же всего человек реально живут в «Ассоли»? Если на ночной рев бас-гитары пришел только я один, а до этого странный бард совершенно спокойно шумел?

Один человек на этаж? Похоже, что и меньше…

Кто же тогда отправил письмо?

Я попробовал представить себе Ласа, маникюрными ножничками вырезающего буквы из газеты «Правда». Не получилось. Такой придумал бы что-нибудь позатейливее.

Я закрыл глаза. Представил, как серая тень от век ложится на зрачки. Потом открыл глаза и осмотрел квартиру сквозь Сумрак.

Ни малейших следов магии. Даже на гитаре – хотя хороший инструмент, побывавший в руках Иного или потенциального Иного, помнит его касание годами.

И синего мха, сумеречного паразита, жирующего на негативных эмоциях, тоже не наблюдается. Если хозяин квартиры и впадал в депрессии, то делал это вне дома. Или – очень искренне и открыто веселился, выжигая этим синий мох.

Тогда я сел и принялся дорезать колбасу. На всякий случай проверив сквозь Сумрак, стоит ли ее вообще есть.

Колбаса оказалась хорошей. Гесеру не хотелось, чтобы его агент слег с отравлением.

– Вот это правильная температура, – извлекая из открытой бутылки винный термометр, сказал Лас. – Не передержали. А то охладят водку до консистенции глицерина, пьешь, будто жидкий азот глотаешь… За знакомство!

Мы выпили и закусили колбасой с сухариками. Сухарики принес Лас из моей квартиры – объяснив, что едой он сегодня совсем не озаботился.

– Весь дом так живет, – пояснил он. – Нет, есть, конечно, и такие, кому денег и на ремонт хватило, и на обстановку. Только представь, что за удовольствие жить в пустом доме? Вот они и ждут, пока мелкая шантрапа вроде нас с тобой ремонт закончит и заселится. Кафе не работают, казино пустует, охрана со скуки бесится… вчера двоих выгнали – устроили тут во дворе стрельбу по кустам. Говорили, что увидели что-то ужасное. Ну… их сразу к врачам. Оказалось и впрямь – оба ужасно обкурились.

С этими словами Лас достал из кармана пачку «Беломора». Хитро посмотрел на меня:

– Будешь?

Не ожидал я, что человек, с таким вкусом разливавший водку, балуется марихуаной…

Я покачал головой, спросил:

– И много куришь?

– Уже вторая пачка сегодня, – вздохнул Лас. И тут до него дошло. – Ты чего, Антон! Это «Беломор»! Это не дурь! Я раньше «Жиган» курил, а потом понял – ведь ничем не отличается от нашего «Беломора»!

– Оригинально, – сказал я.

– Да при чем тут это? – обиделся Лас. – Вовсе я не оригинальничаю. Вот стоит почему-то человеку стать иным…