Дозоры.Сборник. Книги 1-10
Шрифт:
Гастарбайтеры кончились, начался просто перекопанный тротуар, вдоль которого были складированы надолбы серой, мрачной бетонной плитки. Интересно, а что мешало вначале уложить плитку на этом участке тротуара, а уже потом начинать курочить новый?
Ответа на этот вопрос не было. Зато в конце искореженного тротуара, там где почище, была припаркована машина ГИБДД и двое ребят в мышиных шинелях радостно махали мне полосатыми жезлами.
Я прижался к обочине, затормозил и опустил стекло.
— Старший сержант Роман Тарасов! — бодро сообщил
— Рядовой водитель Городецкий! — почему-то столь же бодро и даже дурашливо ответил я, протягивая документы на машину и права.
— Нарушаем! — сказал сержант с улыбкой.
— Точно, — не стал отпираться я. — Сил нет уже никаких стоять в пробке.
— Эта полоса — для общественного транспорта полоса! — объяснил мне как ребенку полицейский. — Не видите, что ли?
— Вижу, — признался я. — Но еще я вижу «лексус», который мимо вас проехал. И не вижу ни одного автобуса за последние четверть часа.
Сержант поскучнел, но все-таки продолжал улыбаться.
— «Лексус»… он большой, почти как автобус, — похоже, он попытался пошутить. — А что автобусов нет — так это не повод нарушать!
— Согласен, не повод, — кивнул я. — Но все-таки почему вы «лексус» не остановили?
Сержант посмотрел на меня как на идиота.
— Вы что, номера его не видели?
— Не видел, — сказал я. — Да их не было вовсе! Кстати, тоже нарушение… и стекла затонированы сверх нормативов. Целый букет нарушений.
— Букет… — Сержант сморщился, как от зубной боли. — Остановили ребята как-то такой букетик… вылетели с работы, хорошо хоть, под суд не пошли! А мне эта работа знаешь как досталась?
— Как? — еще больше удивился я.
Полицейский осекся. В его взгляде появилась та смесь осторожности и брезгливости, с которой нормальные люди смотрят на неадекватного человека.
— Выезд на полосу для движения общественного транспорта, — сухо сказал он. — Штраф три тысячи рублей.
— Признаю, — снова согласился я. — Выписывайте квитанцию.
Теперь уже он смотрел на меня совсем опасливо.
— Вы же вроде как спешили, водитель Городецкий…
— Спешил.
— И машинка у вас… не «лексус», — блеснул он мудрым замечанием.
— Верно подмечено! — воскликнул я. — «Форд».
— Можно попробовать решить ситуацию… за половину… — совсем негромко сказал полицейский. — И выписывать квитанцию — дело долгое…
Меня стал разбирать смех. Какой-то он был… совсем голодный. Я, конечно, последние семнадцать лет жил не так, как все люди. Но все-таки кое-что помню.
Со времен моей встречи с Пастуховым на ВДНХ они ничуть не изменились…
— Знаешь, Роман, выписывай мне штраф, — сказал я. — Мне, конечно, хотелось бы деньги сэкономить и время не терять. Но только противно. Понимаешь?
У него что-то дрогнуло в лице.
— А мне, думаешь, не противно? — негромко сказал он. — Что одних остановить не смей… другие корочками машут… что у родителей в городе все заводы закрыли, а пенсии ни на что не хватает… что
— А как же штраф? — спросил я.
— А никак! — Он развернулся и пошел к напарнику.
Я посмотрел ему вслед. Иногда для реморализации не нужна магия. Жалко только, что и действует такое волшебство недолго… не на всех… и не всегда…
Медленно выруливая обратно в правую полосу, я услышал реплику напарника сержанта:
— Ты чё?
— Да это… актер он, популярный, театра и кино… — неуклюже соврал Тарасов. — Пускай едет…
Я опустил стекло, втиснулся между пыльным «ниссаном» и битой старой «Волгой», мигнул аварийкой, благодаря, что пропустили. И посмотрел на часы.
Ничего, через полчаса буду дома.
Тут пешком-то хода двадцать минут, если напрямик, через дворы…
На самом деле я подъехал к дому через четверть часа — что-то в загадочном механизме московских пробок переключилось и машины задвигались более-менее живо. Я остановился возле дома, на привычном месте, и сообразил, что на этом удобном пятачке асфальта мной давным-давно было наложено заклятие, мешающее парковаться другим людям. Быть принципиальным до конца и переставлять машину? Глупо, ведь на это место все равно никто не встанет.
Так что я решил не считать ранее наложенную магию нарушением, вылез и закрыл машину. Сейчас пойду домой, там мне способности Иного точно не понадобятся…
Звякнул телефон. Я посмотрел на экран.
«Дорогой, купи хлеб черный и белый, масло растительное, десяток яиц, сосиски. И туалетная бумага кончается».
Светлана всегда пишет СМС с большими буквами и знаками препинания. Некоторых это смешит, а некоторых почему-то даже злит. Мне — нравится.
Я пожал плечами и отправился в ближайший супермаркет — «Перекресток». Как известно, с древних времен перекрестки считались местом встречи злых сил, вампиров и темных колдунов, недаром их предпочитали там и хоронить, для надежности вколотив в грудь осиновый кол с прицепленными к нему текстами из священных книг. Так, наверное, возникли первые дорожные указатели…
Нынешние супермаркеты, неосторожно взявшие себе это название, особым уважением в Москве не пользовались — в силу невысокой пафосности и разнокалиберности публики. Но мне там всегда было уютнее, чем в немноголюдных «Азбуках вкуса», «Глобусах Гурмэ» или «Седьмых континентах».
Идти было недалеко, минут пять. Но по пути я успел с горьким сарказмом подумать, что именно сегодня, отказавшись от использования магии, я непременно попаду в переделку. Меня обсчитает и обхамит молоденькая кассирша. У кассы будет считать в ладошке мелочь и горько рыдать, складывая с ленты обратно в корзинку куриные окорочка и пшено старушка-пенсионерка. Безусый юнец станет покупать дешевую водку или крепленое пиво, а кассирша (та самая, что меня обсчитает) сделает вид, что не замечает его возраста.