Дозоры.Сборник. Книги 1-10

Лукьяненко Сергей Васильевич

— Мне надо вернуть свое тело.

— Где встречаемся?

Я секунду подумал.

— Когда я попытался сбить черный вихрь со Светланы, потом вышел на станции.

— Поняла. Борис объяснил. Давай так — плюс три станции по кольцу, вверх и налево.

Ага, она отсчитывает по схеме.

— Ясно.

— В центре зала. Я буду там через двадцать минут.

— Хорошо.

— Тебе что-нибудь принести?

— Принеси. Меня. Остальное — как хочешь.

Сложив телефон, я еще раз оглянулся и быстро пошел к станции.

Глава 4

Я

стоял в центре «Новослободской». Обычная картина, еще не в самый поздний час: девушка ждет, может быть, парня, может быть — приятельницу.

В моем случае — и то, и другое.

Под землей меня найти труднее, чем на поверхности. Даже лучшие маги Темных не смогут засечь мою ауру — сквозь слои грунта, сквозь древние могилы, на которых стоит Москва, среди толпы, в напряженном потоке людей. Конечно, прочесать станции тоже нетрудно: на каждую по Иному с моим образом, и все.

Но я надеялся, что полчаса или час до этого хода Дневного Дозора у меня еще имеется.

Как же все, оказывается, просто. Как изящно складывается головоломка. Я покачал головой, улыбнулся и тут же поймал на себе вопросительный взгляд молодого панковатого парня. Не, дружок, ты ошибаешься. Это сексапильное тело улыбается собственным мыслям.

В общем-то стоило сообразить сразу, едва на мне стали сходиться нити интриги. Шеф прав, конечно. Я не представляю собой такой ценности, чтобы задумывать многолетнюю, опасную и разорительную комбинацию. Все дело в другом, совсем в другом.

Нас пытаются взять на наших же слабостях. На доброте и любви.

И берут или почти берут.

Мне вдруг захотелось курить, очень сильно, даже рот слюной наполнился. Странно, я редко баловался табаком, наверное, это реакция организма Ольги. Я представил ее лет сто назад — изящную даму с тонкой папиросой в мундштуке где-нибудь в литературном салоне в компании Блока или Гумилева. Улыбающуюся, обсуждающую вопросы масонства, народовластия, стремления к духовному совершенству.

А, в конце концов!

— У вас не будет сигареты? — спросил я проходящего мимо парня, одетого достаточно хорошо, чтобы не курить «Золотую Яву».

Взгляд был удивленный, но мне протянули пачку «Парламента».

Я взял сигарету, улыбкой поблагодарил и раскинул над собой легкое заклятие. Взгляды людей поползли в стороны.

Вот и хорошо.

Сосредоточившись, я поднял температуру кончика сигареты до двухсот градусов и затянулся. Будем ждать. Будем нарушать маленькие незыблемые правила.

Люди текли мимо, обходя меня на расстоянии метра. Удивленно принюхивались, не понимая, откуда идет табачный запах. А я курил, стряхивая пепел под ноги, разглядывая стоящего в пяти шагах милиционера, и пытался просчитать свои шансы.

Выходило не так уж и плохо. Даже наоборот. И это меня смущало.

Уж если комбинацию готовили три года, то вариант с моим прозрением должны были учесть. И иметь ответный

ход, вот только какой?

Удивленный взгляд я поймал не сразу. А когда сообразил, кто на меня смотрит, то вздрогнул.

Егор.

Мальчишка, слабенький Иной, влипший полгода назад в большую драку Дозоров. Подставленный обеими сторонами. Открытая карта, которая до сих пор не роздана игрокам. Впрочем, за такие карты и не дерутся.

Его способностей хватило, чтобы преодолеть мою небрежную маскировку. А сама встреча меня даже не удивила. В мире много случайностей, но, помимо этого, есть еще и предопределенность.

— Привет, Егор, — не раздумывая, сказал я. И раздвинул заклятие, вбирая его в круг невнимания.

Он вздрогнул, оглянулся. Уставился на меня. Конечно, Ольгу в человеческом обличье он не видел. Только в образе белой совы.

— Кто вы и откуда меня знаете?

Да, он повзрослел. Не внешне, внутренне. Я не понимал, как он ухитряется все это время не определяться до конца, не становиться ни на сторону Света, ни на сторону Тьмы. Ведь он уже входил в сумрак, причем входил при таких обстоятельствах, что мог стать кем угодно. Но его аура по-прежнему оставалась чистой, нейтральной.

Своя судьба. Как хорошо иметь свою судьбу.

— Я — Антон Городецкий, работник Ночного Дозора, — просто сказал я. — Помнишь меня?

Конечно же, он помнил.

— Но…

— Не обращай внимания. Это маскировка, мы умеем менять тела.

Я подумал, не стоит ли вспомнить курс иллюзии и временно вернуть себе прежний облик. Но это не понадобилось — он поверил. Может быть, оттого, что помнил перевоплощения шефа.

— Что вам от меня нужно?

— Ничего. Я жду здесь товарища, девушку, которой принадлежит это тело. Мы встретились совершенно случайно.

— Ненавижу ваши Дозоры! — выкрикнул Егор.

— Как угодно. Я действительно тебя не выслеживал. Хочешь — уходи.

Вот в это ему поверить оказалось куда труднее, чем в смену тел. Мальчик подозрительно оглянулся, насупился.

Конечно же, ему трудно было уйти. Он прикоснулся к тайне, почувствовал Силы, стоящие над человеческим миром. И отказался от этих Сил, пусть лишь на время.

Но представляю, как ему хотелось научиться — хотя бы мелочам, хотя бы фокусничанью с пирокинезом и телекинезом, внушению, исцелению, проклятию, — не знаю, чему именно, но наверняка хотелось. Не просто знать, но и уметь.

— Вы действительно меня не выслеживали? — спросил он наконец.

— Не выслеживал. Мы не умеем врать — впрямую.

— А откуда мне знать, может быть, это тоже ложь, — отводя глаза, пробормотал мальчишка. Логично.

— Ниоткуда, — согласился я. — Если хочешь — поверь.

— Я бы хотел, — все так же глядя в пол, сказал он. — Но я помню, что там было, на крыше. Мне ночами снится.

— Ты можешь не бояться той вампирши, — сказал я. — Она упокоена. По приговору суда.

— Знаю.