Дозвониться до небес
Шрифт:
– Ты дура или прикидываешься? – сдержанно поинтересовался Арсений.
– Ты меня любишь? – требовательно спросила я.
– Ну…
– Нет. Не любишь. Но мы все равно очень близкие люди, правда?
– Правда! – искренне ответил он.
Что мне и требовалось услышать. Теперь он будет со мной откровенен. Пусть даже из благодарности и от одиночества. А я получаю секс и узнаю все бабкины секреты.
Арсений взял мою руку, рядом приложил свою. Напоминая, какие у нас одинаковые линии судьбы. Мы, как любопытные дети, всматривались в свои ладони, словно в них было спрятано наше будущее. Линии напоминали
– Ты позвонил бы ей. Она волнуется. Ей совсем мало осталось, а ты прячешься, – предложила я.
– Утром позвоню. Она сейчас спит. Наверное.
После этой ночи Арсений перестал бояться. Он покорно собрался и уехал к бабке. А я пошла по своим делам. Теперь зная наверняка, что он мне позвонит.
Каждый хоть раз в жизни был вынужден признать свою вину. Хотя бы перед собой. Чистосердечное признание – именно так, от чистого сердца. Типа, мои дорогие сограждане, я не могу больше скрывать, что поимел вас и ваших потомков до седьмого колена, теперь вы нищедроты, извините меня, а?
Собрав волю в кулак, Арсений в подробностях рассказал бабке про свои подвиги.
Буря отбушевала. Бабка в сердцах недипломатично отлупила взрослого внука поварешкой по заднице. Молча. Больно. Истязание длилось около пятнадцати минут, в течение которых Арсений бегал по всему дому, а потом отобрал поварешку и забросил на чердак. После чего бабка ушла думать, а Арсений, потирая ушибленное место, позвонил мне, чтобы пожаловаться.
– Но ты же не обиделся?
– Да нет. Она же за дело.
Я выдержала паузу и вкрадчиво предложила как реабилитироваться. Подробно изложив план действий.
– Думаешь, у нас получится? – недоумевал Арсений.
– Не может не получиться. Я и объект подходящий нашла.
Мой план был незатейлив, исполним, и вроде бы в нем не было подводных камней.
Через день мы встретились. Арсений был полон сомнений, я – энтузиазма. Вечер давно наступил, но было светло от снега и ярких фонарей.
– Вон их окна. На первом этаже, – показала я.
– Трудно не заметить, – согласился Арсений.
Окна были под стать семейке – разбитые и грязные. Словно в квартире сто лет никто не жил.
– А вон пацаненок их гулять вышел.
– Вроде то что нужно. Нищие алкаши. У парня ни единого шанса на хорошую жизнь.
– Ну так давай – воздействуй. Подгоняй реальность под нужный сценарий.
Арсений покрутился, осматривая округу, а потом попросил меня отойти.
– Мне сосредоточиться надо. А когда ты рядом – я отвлекаюсь.
Скрыв разочарование, я отошла к припаркованной машине.
Арсений топтался на месте, опустив голову вниз, словно что-то потерял.
– Вроде как все получилось. Теперь ты ухо не завешивай – как у них что произойдет, сразу сообщай мне.
– Ага. Теперь мы куда?
Как я и предполагала, Арсений надеялся на бонус в виде свидания. И хотя это не входило в мои планы, пришлось изобразить счастливую готовность. Через пару часов ему надо было возвращаться к бабке.
Остаток вечера я провела в слежке за соседским пацаном. Который привычно болтался по двору, занимаясь всякой ерундой и оттягивая время возвращения домой. Холод был собачий. У меня ноги дико замерзли.
Около часа ночи мальчишку потянуло в соседний переулок. Озверев от
– Что ему там надо? Может, пописать захотел? Только этого мне не хватало, любоваться на это дело.
В переулке, неряшливом и слегка вонючем, будто в нем недавно жарили покрышки, стоял дорогущий джип. Пацан медленно прогулялся мимо него пару раз. Подергал дверь.
– Вот кретин! – рассердилась я. – Сейчас сигнализация сработает.
Но было тихо. Парень открыл дверь. Заглянул внутрь и отшатнулся. Потом деловито забрался в машину, чему я сильно удивилась. Но еще большее удивление меня ожидало, когда он выбрался в портфелем. Рыжим таким. Из кожи.
– Ворюга, – решила я, но вмешиваться не стала.
Пацан, приподнимая тяжелый портфель над землей, шустро заковылял к дому. Поминутно оглядываясь.
Когда мальчишка скрылся из виду, я решила посмотреть, что его так напугало в машине.
Там был дядя. Мертвый.
Помочь я ему даже не пыталась. Пошла себе домой, размышляя, в чем же на этот раз ошибся Арсений.
– Офигеть! Меня бабка теперь точно убьет, – расстроился Арсений.
– А ты ей не говори. Тем более что дядька был давно мертвый. Так что ты тут не при делах. Меня больше интересует, что мальчишка нашел. И что он дальше делать будет.
– Расскажешь? Мы завтра встретимся?
Вот уж нетушки – тут такие дела, а он снова про это.
Поначалу соседский пацан жил как обычно. Три дня. А на четвертый не удержался. Я узнала, что было в портфеле, когда мальчишка устроил найденным денежкам проветривание. Накупив кучу всякой всячины.
Арсений было порадовался успеху. Но к вечеру предки пацана нашли заначку и долго пороли малолетнего Рокфеллера. Я своими ушами слышала, как он орал. Били так долго, что устали, а усталость снимали пропиванием конфискованного. Широта таинственной русской души проявилась самым неожиданным образом. Отец семейства явился в ближайший магазин и затеял долгую выразительную дискуссию на тему качества коньяков. В результате он торжественно приобрел бутылку «Бержерака». Спустя полчаса вернулся за ящиком паленой водки. Через час его незаконная супруга со свежеподбитым правым глазом приволоклась для покупки макарон, полкило сахару и трех баллонов пива. На следующий день в их квартире гуляли окрестные алкаши в неисчислимом количестве.
Тайное стало явным, и к нашему дому прикатили неприятные люди. Предкам и их гостям наваляли от души, пацану устроили допрос, после чего он исчез в неизвестном направлении.
– Нет. Не получается из меня благодетеля, – выслушав мой подробный отчет, огорчился Арсений. – Это ты во всем виновата.
– А я тут ни при чем!
– А кто мне посоветовал?
Пятнадцать минут мы препирались, кто виноватее. Поругались капитально. Никто не хотел признавать себя крайним. Ко всему прочему, выслеживая соседского пацана, я капитально простудилась. Проболела долго. В организм лезли какие-то осложнения, делая меня слабой и полусонной. Когда врач предложил госпитализацию, мама по-настоящему занервничала. Но в больничку меня не сдала. Заразилась от меня мутирующим гриппом. Следом за ней слег папа. В общем, грипп порезвился на славу в отдельно взятой семье. После болезни я пришла в школу похожая на привидение со стажем лет в триста.