Дозвониться до небес

Лемеш Юля

Чистая правда. Но как же те, кто попадутся на отраву? Неужели их интуиция тайно мечтает притравить саму себя? Как все запутанно!

– Миром правит страх. Получается, что телик плодит жертв? – догадался Арсений.

– Не только он. Источников страхов много.

– Вот – этот дятел точно сегодня до дома не дойдет, – сообщила я, вглядываясь в рассеянного парня.

Одет он был как эмо, с закосом в гламур. Башку начесал как веер. Одинокий глаз обведен от души. Одет во все новое, на плече – сумка для фотика «Кэнон». По пять сережек на ухо, две на бровях, одна в носу. Топает, поля не видит, голова

вниз опущена, по привычке – высокий он очень. Его страх был другого рода. Не яркий, а подавленно-обреченный. Сразу видать – лупят его каждый день, через день – издеваются, а раз в неделю – грабят. Жаль его – красивый и неглупый. Я бы с ним подружилась.

– А чегой у него штанишки такие тесные? – оторопела бабка, отвлекаясь от темы.

Мы невольно принялись рассматривать моду на штаны. Сразу скажу – даже я немного офигела от разнообразия фасонов.

– Каждый необычно одетый – потенциальная жертва.

– И богато одетый. Ярко одетый тоже. Сексуально одетый – вообще кандидат в покойники. Полгорода – фтопку, – весело заявила я.

– Куда? – растерялась бабка.

– В газенваген. То есть в гриль. Бабушка, вот что я вам скажу, – подытожила я. – Дело не в шмотках, а во времени и месте. Днем в людном месте бить не будут. И самое главное – научись давать сдачи, вооружайся, бегай как обосранный олень и ни при каких обстоятельствах не бойся. И тогда никакой преступник тебе не опасен.

Они остались продолжать наблюдение, а меня послали. В смысле – попросили уйти. И ради чистоты эксперимента я шла, вспоминая все свои страхи. Специально подозревала каждого в желании меня ограбить или оскорбить. Напряженно всматривалась в лица. Вообразила, что мне пять лет и я заблудилась, потеряв родителей.

– Девушка, давайте я вас провожу, – предложил симпатичный качок искренним голосом.

Согласившись, я взяла его за руку и решила, что поймала настоящего преступника. Сейчас он меня заведет и примется грабить и насиловать. Почему-то занервничала, вспоминая, какие на мне трусики. Неловко будет, если черные кружевные, у них вид неновый. С другой стороны, какое маньяку дело до моих трусиков?

– На улице тепло, а вы вся дрожите, – тревожился качок.

– Это пройдет. Просто я понервничала сегодня, – ответила я.

Вот гад, заботливость изображает. Бдительность мою усыпить хочет.

– Какое у вас кольцо красивое, – заметил парень, рассматривая мою руку.

Вот оно что! Сначала изнасилует, а потом колечко сопрет, гнида.

– Оно недорогое, – вяло объяснила я.

– Такой девушке нужно носить дорогие украшения. – Непонятно зачем он мне это говорит.

И тут я сообразила, что не сказала, где живу. Точно – первый подвал мой.

– Я другу паспорт передать должен. Он вон в том доме живет. Зайдем на минутку?

Я не стала дожидаться нападения. В парадной у двери валялся обрезок водопроводной трубы со следами зеленой краски. И я со всей силы треснула им качка по короткостриженой башке. А потом рванула с такой скоростью, что ветер в ушах свистел. Когда заворачивала за угол – услышала вопль недобитого маньяка. Какой-то он был удивленный.

Совет

Если кого-то угораздило храпеть во сне, самый простой и действенный способ от этого избавиться –

ежедневно на все лады петь звук «и». Однако делать это следует не полный день, а только по возможности, чтобы не перепугать родственников и посторонних.

Глава 21

Пешеход всегда прав, если жив

Арсений страдал. У него начался самый странный урок – бабка провозгласила дни молчания. Она предупредила, что от его старательности будет зависеть чуть ли не все в будущей жизни. Нельзя было получать «пищу для ума» извне. То есть пришлось отказаться от компа, телика, музыки и любых разговоров. Сидя в комнате с плотно задернутыми шторами, Арсений поправил наушники на голове и попытался не думать.

– Ты не слишком старайся. Все должно происходить мягко. Без принуждения. Как мысль в голову запрыгнет, дай ей время побыть, а потом плавно выгоняй. Ну, ты это уже пробовал, а остальное само случится.

Наушники отсекали звуки улицы. Тишина пугала. Мысли толпами семенили в голову. Арсений валялся на кровати и вяло старался не думать. Не получалось. Мысли словно выстроились в очередь и ломились как орда захватчиков. Вспоминалось все. Даже то, что не имело никакого значении. Тишина приобрела новое качество – стала осязаемой. Первый день закончился тем, что Арсения начало трясти крупной дрожью.

На второй день Арсений испугался. Паника нарастала. Постоянно хотелось жрать. И двигаться. И петь. И поболтать хоть с кем-нибудь. У него судорожно дергались мышцы, отчего он дрыгался, как всполошенный заяц. Тишина перестала быть осязаемой, она начала замещать мозг.

На третий день он впал в апатию. Утром не захотел вставать с кровати. Дремал. К вечеру ему показалось, что его вообще нет. Сны снились странные. Жесткость вперемешку с кошмарами.

Только через неделю мысли отвязались. Голова была пуста. И он почувствовал себя вакуумом. В который можно поместить самое нужное.

– Теперь дело пойдет шустрее. – Бабка стащила с немой головы Арсения немые наушники.

От звука ее голоса по коже бледного внука побежали мурашки. Он попытался заткнуть себе уши руками. Он хотел только пустоты и молчания. Он даже не мог понять, нужно ли ему жить. Он был как рыба, вытащенная из аквариума.

– Привыкай, – усмехнулась бабка. – Сходи на улицу. На мир погляди.

К изумлению Арсения, мир не изменился. Но в нем обнаружилось множество деталей, мелочей, на которые он прежде не обращал никакого внимания. Первое, о чем он сознательно подумал, было: «Это я. Здесь и сейчас. А вот это – все остальное. И в то же время, я – это часть всего остального».

Мысль показалась ему забавной и правильной. Он бродил по улицам и снисходительно рассматривал все, что попадалось ему на глаза. Как отстраненный зритель. Почти как инопланетянин на экскурсии. Инопланетянин, которому фиолетова мирская суета.

Наступил вечер. Арсений слегка удивился, когда понял, что гуляет по чужому району. В котором ему не следовало появляться. Первая группа гопников просто не обратила на него внимания. Странность ситуации была очевидна. Эти же ребята в прошлый раз начистили ему лицо и отобрали деньги. Он был уверен – именно эти. Одного он запомнил преотлично по жуткой красной куртке.