Драгоценная дочь падшего семейства
Шрифт:
Замечаю отсутствие обоих братьев, младший, как сообщила ранее помогающая мне с прической горничная, решил вернуться в Академию раньше несмотря на то, что сегодня воскресенье, а где старший – понятия никто не имеет. Возможно, выполняет поручение отца где-то в городе.
Гонец поднимается из кресла на ноги, отставив обратно на поднос на журнальный столик нетронутую чашку кофе, завидев Тиффани, шагающую вперед словно не боящийся смерти преступник на эшафот.
Соответствующие этикету слова приветствия и расшаркивания, извинения матери за «опоздание
Грузный мужчина, исполняющий королевскую волю, наконец, переходит к делу, достает свиток с печатью из сумки, и зачитывает приказ его величества.
– …За сим, мы, его величество Хендрик Элертон, властитель Элертона, повелитель великих северных пустошей, самодержец южных берегов Порт-корланда, провозглашаем, что отныне помолвка между его высочеством Саймоном Персивальдом Элертоном и благородной леди дома Гарнет, Тиффани Марией Гарнет, считается более недействительной. В качестве компенсации за причиненные леди неудобства, мы дарим лично леди Тиффани Гарнет…
Округляю глаза, слушая монотонное перечисление сокровищ и льгот, положенных Тифф за то, что и так само по себе благословение – освобождение от участи быть невестой принца. Надо же, не ожидала, его величество разумный мужчина! Подарки, привилегии…Без понятия, что там провернул Саймон, но…похвально!
Мать с отцом молча переглядываются, явно не ожидали такого. Может, думали, что сестрица как-то расстроила принца и ждали, когда посланец объявит наказание?
Тифф молча слушает, отсутствие у нее реакции меня немного беспокоит. Неужели расстроилась из-за разрыва помолвки с этим кобелем? Даже после того, что поймала его на измене?! Сестрица, только представь, сколько ты можешь купить редкого вина на эти деньги! Отставить грусть!
Тем временем грузный мужчина с пышными усами продолжает церемонно:
– …Его высочество Саймон Элертон также приносит леди Тиффани Гарнет свои извинения и засвидетельствует почтение, взяв на себя смелость, заявляет, что не имеет обид или обязательств перед леди.
Едва заметно киваю. Да. Пойдет, не личные извинения, но ладно, приемлемо, лучше бывшему жениху на глаза сестре и вовсе не показываться. Разумное решение.
Гонец замолкает, и когда все мы, внемлющие воле венценосных особ члены рода Гарнет, уже решаем, что декламирование королевского указа подошло к концу, мужчина с усами вдруг поднимает от свитка глаза на меня, и продолжает извиняющимся поначалу тоном:
– Ах, еще кое-что. Принц Саймон просил передать. Кхм-кхм…
Внутренне вся подбираюсь, что-то плохое у меня предчувствие.
– «Шарлин, довольна? Я сделал все, как ты хотела! Знаешь, какое я вчера испытал унижение перед отцом и братом?! Подожди, я точно тебя в покое не оставлю, ты у меня еще получишь. Не вздумай пропустить бал во дворце!» - подражает манере речи его засранистого высочества гонец.
Прищуренные
Ой.
Правду говорят, все тайное однажды становится явным.
Как раз, когда я думаю, как бы все вывернуть в свою пользу и оправдаться, в дверь стучат, дворецкий с порога сообщает:
– Милорд, прибыл секретарь виконта Макмиллана, желает говорить о расторжении брачного союза леди Шарлин и господина Бакстера.
Час от часу не легче.
8
Что ж, полагаю, было ошибкой наивно надеяться, что Бакстер распорядился сообщить о нашем мирном разрыве вчера и маркиз с маркизой Гарнет были в курсе нового статуса их младшей дочери.
Упс.
– Ну, всего вам хорошо, не буду задерживаться, до свидания! – гонец выдает смешок, хлопает себя по выдающемуся животу, быстро расшаркивается с не сводящим с меня глаз семейством и споро выбегает за дверь.
– Проводите секретаря в мой кабинет.
Отец следует за дворецким, в то время как моя мать и Тифф одинаково вздыхают.
– Я могу все объяснить!
Маркиза откидывается на спинку дивана и принимается массировать виски, что-то приговаривая про двух непутевых дочерей. Вероятно, для серьезного разговора мы ждем отца.
– Шарли…Ты вчера, - Тиффани сглатывает, хмурясь и кусая губы, - была там, да? Видела?
Качаю головой. Не обязательно родителям знать подробности. Маркиза только делает вид, что страдает от мигрени, уши-то женщина навострила. Пусть сестра и говорит тихо, разговору меж нами стоит подождать до более уединенных времен.
Отец-маркиз возвращается быстро. Мужчина возрастом около пятидесяти лет, с темными тронутыми сединой идеально зализанными назад волосами, зелено-голубыми глазами и строгим лицом бросает на меня полный раздражение взгляд и принимается отчитывать.
Правда, как-то странно он это делает.
– Малец Макмиллана имел наглость инициировать расторжение помолвки с Шарлин. Этот наглец! За кого он меня принимает?! За кого принимает нашу древнюю фамилию?! Думает, может себе позволить подобное оскорбление? И что – смеет заявлять, что Шарлин его надула?
– Дорогой, это правда вина Бакстера? – сомневается мама.
– Конечно! Да, возможно, что обе наши дочери не пользуются популярностью и не могут похвастаться талантами, но они – носительницы крови славного дворянского рода!
Позвольте-ка! Как это мы бесталанные?
Папаша еще не видел, сколько мы на двоих выхлебали вина минувшей ночью. И еще, смотрите, похмелье никто не отменял, но переносим мы его с сестрой так, что никто даже не догадывается! Настоящий талант! Возмущаюсь про себя, настороженно наблюдая за нарезающим по гостиной круги отцом.
– И Тиффани. Ты тоже хороша, какой нужно быть дурой, чтобы не смочь удержать этого остолопа принца? Теперь весь свет будет тыкать в нас пальцем. В один день лишились двух перспективных союзов!