Драгоценный камень
Шрифт:
– Осторожней, дорогой! – хрипло рассмеялась Надин, когда Ланс добрался до ее трусиков. – Как я отчитаюсь перед мужем за разорванные трусы?
Яростно целуя ее и одновременно лихорадочно сбрасывая брюки, Ланс повалил ее на постель.
Совокупление было очень бурным. Надин стонала и корчилась, а он атаковал ее с невероятным напором, которого еще несколько минут назад не подозревал в себе. Когда все закончилось, Надин устало отстранилась. Такого удовлетворения она не испытывала уже много месяцев.
Они долго лежали, прижавшись друг к другу и ожидая, когда успокоится
– У меня такое ощущение, – сказала она тихим, мягким голосом, – что мы станем очень хорошими друзьями.
Они встретились в Северном Голливуде, в шумном, задымленном коктейль-баре, довольно низкопробном ночном заведении, посещаемом в основном шлюхами и длинноволосыми молодыми людьми в черной коже.
– Сделаешь?
– Конечно. Я много чего могу сделать, но… это обойдется недешево.
– Сколько?
– Я дам тебе знать.
– Когда?
– Как только скажу, сразу и узнаешь.
– И ни одна душа не определит, что руку к этому приложил ты… или я?
Тот, что помоложе, усмехнулся:
– Это одно из правил игры, приятель.
Палм-Бич, февраль, 1987
– За последние восемь лет я была во Флориде семь раз и, представляешь, не получила ни капли удовольствия, – сказала Слоун, когда охранник подал им знак въезжать в ворота «Загородного поло-клуба» [26] в Палм-Бич. – Всегда одно и то же: из аэропорта в отель, потом в книжный магазин давать автографы и, может быть, парочку интервью, затем вперед – до следующей остановки.
26
«Загородный поло-клуб» – закрытый клуб для избранных, с теннисными кортами, плавательными бассейнами и пр.
– А я приезжал сюда играть в поло, – отозвался Джордан, – и тоже, кроме «Поло-клуба», почти ничего в Палм-Бич не видел.
Подбежал служащий клуба и открыл дверцу машины. Слоун вышла и оправила свое малиновое платье из льняной рогожки. Джордан взял ее под руку. Здание клуба поразило Слоун своей стильной элегантностью. Это был мир Джордана, мир, в котором он родился. Слоун до сих пор не покидало ощущение, что на этот мир она не имеет никакого права. Вернее, такое ощущение было не у известной романистки Слоун Дрисколл, автора бестселлеров, а у Сэмми Дуглас, разбитной девчонки из Чикаго.
– Моя фамилия Филлипс, – сказал Джордан метрдотелю. – Мы приглашены на банкет к мистеру Хиллеру.
Найдя в списке фамилию Джордана, метрдотель просиял:
– Прекрасно, мистер Филлипс! Мистер и миссис Хиллер уже здесь и ждут вас. Сюда, пожалуйста.
Их проводили к большому столу у окон, где сидели Гейвин и Надин Хиллер, а также Айан и Дасти Уэллс. Когда Джордан и Слоун приблизились, Хиллер и Айан встали. Слоун любезно поздоровалась со всеми, Джордан подал ей стул, они сели, и ее вниманием тут же завладела жена Хиллера, холодная, лакированная Надин, в синем переливчатом роскошном платье
«Почему? Что может иметь эта женщина против меня? Ведь мы ни разу не встречались».
– Привет, Слоун. Рада тебя видеть, – улыбнулась ей Дасти. – Я вам звонила вчера вечером, но вы еще не приехали. Мы даже не знали, появитесь ли.
– Мы тоже, – призналась Слоун, заставляя себя улыбнуться. – Пришлось сделать остановку в Нью-Йорке. Мне нужно было записать на телевидении интервью для передачи «Доброе утро, Америка», и это заняло больше времени, чем мы ожидали. Джордан жутко сердился.
Официант принес напитки, и беседа на время прервалась. Джордан взял «Испанский Кодорню», Слоун никогда прежде его не пробовала, поэтому только осторожно пригубила.
– Привыкай, – шепнула Дасти.
Слоун вопросительно посмотрела на нее.
– К характеру Джордана, – уточнила Дасти. – Это в его духе. Он очень не любит ждать.
– Я это усваиваю, но с трудом, – сказала Слоун. Затем бросила взгляд через стол на мрачно уставившуюся в свой бокал Надин Хиллер и дружелюбно осведомилась, пытаясь вовлечь ее в разговор: – Вы сюда часто приходите, миссис Хиллер?
– Довольно часто, – холодно ответила Надин. – Каждый раз, когда приезжаем в этот город.
– Должно быть, кухня здесь превосходная.
Надин безразлично пожала плечами:
– Более или менее.
Слоун попыталась подавить в себе злость, готовую прорваться наружу. Зачем злиться? Ведь даже если прямо сейчас сказать этой женщине все, что она думает о ее высокомерии, это все равно ничего не даст. Слоун напомнила себе, что именно Гейвин Хиллер платит Джордану четверть миллиона в год, и это чертовски для него важно. При других обстоятельствах она бы, наверное, обязательно что-нибудь отчебучила, но здесь и территория была не ее, и к тому же следовало учитывать интересы Джордана.
– Довольно странная особа, – заметила Слоун, направляясь вместе с Дасти к большому Т-образному столу с роскошными закусками.
– Кто? – Дасти потянулась к холодному испанскому овощному супу – гаспачо.
– Надин Хиллер.
– А, она! – Дасти понимающе улыбнулась. – Не обращай внимания. Подозреваю, что мадам опять оголодала.
– Оголодала?
Дасти кивнула и понизила голос:
– В сексуальном смысле. Надин интересуют только молодые красивые… мужчины. Последнее обязательно. Иначе она тебя в упор не видит.
– Я кое-что слышала о ней.
– Насчет ее подвигов в постели? – усмехнулась Дасти. – Полагаю, ее муж единственный, кто еще об этом не слышал. Говорят, последний любовник годился ей в сыновья.
Слоун посмотрела через плечо на Надин, сидящую рядом с мужем.
– Она предпочитает молодых мужчин?
– Чем моложе, тем лучше, так по крайней мере говорят. – К ним направился Айан, и Дасти поспешила сменить тему. – Попробуй этих очищенных крабов, Слоун! – весело проворковала она. – Они вкусные. Впрочем, гаспачо тоже неплохой…