Драко Малфой и Невозможное счастье
Шрифт:
согласилась быть моей бетой, Rosine - за существование на земле, Рею Брэдбери - за «Вино из одуванчиков», Вилле Вало - за Волчонка, Linn - за самую
конструктивную критику в моей жизни
ОТКАЗ: ничего уже не принадлежит Роулинг, кроме нескольких имен и названий, но я по-прежнему не имею с этого ни гроша
АРХИВИРОВАНИЕ: пожалуйста, предупредите автора, если хотите разместить этот фик на другом сайте.
– --------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Глава 1ОглавлениеГлава 3
– --------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
История
Слышишь, слышишь -
Дождь крадется по ступенькам крыш.
Тише, тише,
Он все ближе, что же ты не спишь?
Нынче ночью
Снятся сны о солнце и тепле.
Впрочем, если хочешь,
Я спою тебе об иной земле…
А. Кортнев
Это произошло тем самым первым летом. Гарри нравилось считать его первым - первым летом после Хогвартса, первым летом после Вольдеморта, летом, когда он
покинул Дурслей, летом, с которого началась их с Драко совместная жизнь. Пока еще не в законном браке - не то чтобы для Гарри это имело какое-то значение,
но почему-то все окружающие, те, которые считали себя ответственными за судьбы двух юнцов, решили, что им следует повременить со свадьбой до окончания с
одной стороны, Школы авроров, с другой - Университета. Ни Гарри, ни Драко не возражали. Это не имело значения и уже ничего не могло изменить. Драко вообще
предлагал забыть об этой свадьбе… но Гарри не согласился.
– Хочу, - строго сказал он, и Драко покорно кивнул.
* * *
Сдав экзамены в Школу Авроров, Гарри вернулся к Дурслям – просто потому, что он не знал, куда еще ему возвращаться. Очевидно, предполагалось, что жить они
с Драко и Сольвейг будут в Имении… но Гарри же не мог вот так запросто поехать туда. Хотя бы потому, что он попросту не знал, где находится Имение, и
можно ли туда вообще добраться…
И он отправился к Дурслям – если бы они удивились, увидев его на пороге своего дома, он всегда мог сказать, что приехал за вещами.
Дурсли не удивились. Дурсли даже не выразили недовольства – наверное, оттого, что теперь Гарри был совершеннолетним волшебником и мог колдовать в любое
время и в любом месте. Гарри прибыл поздним вечером – долг родственников обязывал оставить его на ночь, что и было исполнено, хотя и без особой радости
для обеих сторон.
В комнате было темно, но от окна пролегла по комнате лунная дорожка, захватившая пухлую
огромными и темными – наверное, так казалось, потому что их не закрывали очки, - глазами, лежал Гарри. Он думал.
Ночь – не лучшее время для размышлений. Каких только ужасов не приходит в голову в темноте! То, над чем смеешься днем, ночью оказывается непоправимой
ошибкой, почти катастрофой. Тревоги, которым не было ни времени, ни места, пока Гарри сдавал экзамены, сейчас накинулись на него стаей голодных крыс.
Размышления о будущей жизни с Драко, об Имении, с которым не было связано ни одного приятного воспоминания, о Сольвейг… о том, заслужил ли он вообще такое
счастье, как Драко, сможет ли он когда-нибудь стать достойным его, не окажется ли на содержании у богатого наследника… и еще сотня подобных мыслей
метались в голове Гарри, не давая ему уснуть. В то же время он прекрасно понимал, что все его сомнения – ничего не стоящая ерунда, и что ни он, ни Драко
подобных мыслей не заслужили.
Просто они не виделись больше месяца. Не разговаривали через Кружаную сеть и не писали писем. Это было не сознательным решением отдохнуть друг от друга –
просто так вышло, что им обоим было не до переписки, по крайней мере, Гарри. Про Драко он не знал наверняка. Возможно, тот не писал по другим причинам –
но Гарри не позволял себе думать, каким. Это были слишком страшные мысли.
Гарри перевернулся на живот, уткнулся лицом в подушку и стал думать, что же ему делать завтра. Он заберет свои вещи, уедет от Дурслей, доберется до
Диагон-аллеи… а дальше? Где-то в Лондоне собирался поселиться Сириус с Ремом и Волчонком, но где именно, Гарри не знал. Да ему и не хотелось к Сириусу –
бедным бездомным родственником. Хватит, кушали… У него есть своя семья. Вроде бы есть…
Робкое рассветное солнце, заглянувшее в окно гарриной комнаты, застало молодого человека спящим. Лучи скользнули по векам в синеватых жилках, высветили
тени под глазами и заострившиеся скулы, поиграли с растрепанными волосами… может, им хотелось, чтобы Гарри проснулся? Но он крепко спал.
За окном негромко профырчал мотор, прошуршали по асфальту шины, и Гарри, вздрогнув, проснулся. Звуки, разбудившие его, тут же стихли – словно кто-то
пытался подкрасться незамеченным и настороженно замер, схоронившись в тени, когда его обнаружили. Гарри нахмурился, соображая, приснилось ли ему, что к
дому подъехала машина, или же это было на самом деле – и в это время позвонили в дверь.
Внизу прошлепали тапочки тети Петуньи – она тоже плохо спала и встала с первыми лучами. Гарри услышал ее голос – удивительно, но он звучал не недовольно.