Драко наносит ответный удар
Шрифт:
— Малфой действительно виновен?
— А когда расколдуют Колина и Пенелопу?
— Нам больше не угрожает чудовище?
Макгонагалл еще раз повторила, что все будет хорошо, и велела старостам проводить учеников на занятия. Гарри, в отсутствие директора, решил признаться ей, но, когда подошел, голос по-прежнему его не слушался.
Декан Гриффиндора внимательно посмотрела на Поттера.
— Гарри, вам надо отдохнуть, происходящее может выбить из колеи любого. Мисс Грейнджер, позаботьтесь об этом.
Способность говорить, пропавшая так неожиданно и
Рита Скитер (когда только успела?) написала огромную статью, в которой начала с вопиющего происшествия в Хогвартсе. Драко Малфой, чью колдографию поместили на первой странице, описывался в привычной слащаво-патетичной манере репортерши и воспринимался не подростком-школьником, а недопосаженным в Азкабан пожирателем.
Далее акула пера перешла к делам минувших дней, когда Неназываемый наводил ужас на обывателей одним только именем. Упоминался и Люциус Малфой, получивший заслуженный срок, и некоторые другие наиболее известные его соратники.
Заканчивала статью Рита очень прозрачным намеком на бездействие директора Хогвартса, допустившего нападения. В общем, любой и каждый маг и ведьма могли найти для себя интересное, хотя и не очень информативное, чтиво. Гарри Поттер нашел только муки совести.
Вечером он, скрывшись от Гермионы, отправился поговорить с директором.
— Вот как, мальчик мой? — огорченно протянул Дамблдор, когда взволнованный гриффиндорец на одном дыхании выпалил свое признание. — Я предполагал подобное и, скажу тебе откровенно, тоже не смог бы спать спокойно, если бы по моей вине окаменели мои друзья. Но тебе нельзя брать вину на себя.
— Но как же Драко, профессор? Он же не виноват!
— Верно, Гарри, но не забывай, кто его отец. Юный Малфой может тоже стать таким. Драко пойдет на пользу подумать о содеянном его отцом и о том, как ему самому не встать на скользкую дорожку. Побыв в заключении, он многое осознает, я уверен в этом. А ты, Гарри, не тревожься, иди.
С этими словами Великий светлый волшебник, черкнув что-то на клочке пергамента и вкладывая его застывшему столбом Поттеру в руку, почти вытолкал мальчика из кабинета.
Засунув бумажку в карман и тут же забыв о ней, потрясенный Гарри шел, едва передвигая ноги. Он не был разочарован директором Дамблдором лишь по той причине, что не был им когда-либо очарован. Вот только сегодня он окончательно потерял веру в сказку, в которую попал чуть больше года назад.
Гарри всегда делал то, что говорили, и никогда то, что хотел сам. С детства. Он жил там, где не хотел, дружил с тем, с кем получилось. И наставник ему достался вопреки его желанию.
Про Дурслей не хотелось даже вспоминать. Что поделать, если других вариантов не предложили?
Дружить Гарри хотел с Драко Малфоем. Когда они впервые встретились, мальчик увидел и даже почувствовал, что они похожи. Оба одеты кое-как, оба пренебрегаемы взрослыми
Сам Гарри тоже был непрост, хотя до недавнего времени не подозревал о том, что является самым известным ребенком Магической Британии и что у него куча галеонов. В общем, Гарри надеялся, что не уступает Драко Малфою и у того не будет поводов отказаться от предложенной дружбы. Гарри не смущало упоминание о том, кем являлся отец блондина; выросший на рассказах тети с дядей о родителях-тунеядцах и алкоголиках, Поттер научился не обращать на чужие домыслы внимания.
Но блондин держался на расстоянии, хотя и был приветлив. Однако понять, что он думает на самом деле, было невозможно. Вот и приходилось общаться с самопровозглашенным другом Роном Уизли, что было проще, чем пытаться от него отделаться. К тому же взрослые (тот же директор) ждали от Поттера именно шестого в роли друга.
Гриффиндорцу нравился декан Слизерина, по совместительству преподаватель зельеварения Северус Снейп. Эта приязнь зародилась еще при первой встрече перед поступлением в школу. Внешне суровый, одетый всегда в черное Снейп, как казалось Гарри, излучал какие-то сильные чувства в скрытом от посторонних диапазоне, и это были вовсе не ненависть и презрение, как утверждали бывалые однокурсники.
Снейп не спускал Поттеру ни одного промаха, не отличая его от прочих. Однако Гарри, не приученный к упорной учебе, да еще и подталкиваемый рыжим к постоянным проказам в ущерб занятиям, не питал иллюзий в отношении себя и своих способностей. Разносы профессора он воспринимал как родительскую заботу и лишь улыбался, от чего у Снейпа заканчивались слова (невиданно и неслыханно!)
Но Гарри поступил на факультет родителей и виделся с зельеваром только на занятиях и в Большом зале. Вместо этого наставника ему достался другой — добрый маг из сказки, мудрый и понимающий, в сияющем одеянии, да только совершенно не дающий того, что так хотелось Гарри — душевного тепла.
И вот сейчас, поговорив с убеленным сединами старцем, Гарри был уверен, что его тетя Петуния куда человечней и добрей. Из покровителя и союзника директор превратился в оппонента и, может быть, даже во врага. Значит, нужно действовать самому.
Рассказав все Гермионе, Гарри столкнулся с сопротивлением. Аргумент у девочки был один — самому пытаться лезть в проход в туалете опасно. Преподаватели и авроры лучше сумеют обезопасить учеников. Однако, отправляясь после завтрака на зельеварение, они столкнулись с весомой причиной действовать немедленно: несколько студентов, спустившихся в подземелье раньше них, видели хвост огромной змеи. А змея видела Джастина Финч-Флетчли, и теперь он тоже окаменел.
— Не ходи, Гарри, чудовище может не послушать тебя, даже если ты заговоришь на парселтанге. А Драко должны освободить, ведь он не мог никого выпустить, находясь в тюремной камере!