Дракон-детектив и тайна жертвы
Шрифт:
Полицейский одним глотком допил кофе из маленького стаканчика, поморщившись от приторного вкуса последних капель, потянувших со дна залежи сахара. Мусорное ведро находилось у окна, и смяв картон в большой ладони, Маршал направился к нему. Мимо сновали люди в больничных халатах, и среди них даже мелькнул нужный полицейскому человек. Но старший уполномоченный этого не заметил. Внимание Гнездо было приковано к улице за окном. Дома через дорогу, выкрашенные в яркие цвета, уставленные разномастными горшками с геранями, казались сейчас декорацией для основного театрального действия. На больничной стоянке из припарковавшегося среди маленьких блёклых машинок чёрного кадиллака, вышли двое мужчин. Один из них держал на руках
“Тррррретьяк” — утробно зарычал внутренний голос полицейского.
Ненавистный толстосум снова припёрся в больницу. И не один. Собака и адвокат — это уже целая свита. Гнездо не смог бы назвать простую причину, почему его так раздражает этот человек. Третьяк был состоятельнее, моложе, в лучшей физической форме, жил в хорошем районе, имел влиятельных знакомых, и что хуже — репутацию отличного детектива. Да, страхового, что по полицейским меркам не считается настоящей профессией, но обывателю этого не объяснишь. Искать всякие побрякушки золотые много ума не надо, с этим и курсант полицейской академии справится, Маршал же имел дело с убийцами, ворьём и каждый день боролся за порядок и спокойствие родного города. И что получал взамен? Ему даже пива бесплатно из уважения уже не наливали, а кто-то вообще постоянно подбрасывал на порог собачье дерьмо.
Третьяк вместе с адвокатом зашли через главный вход больницы, и Гнездо был уверен, что скоро увидит их на втором этаже. Полицейский вернулся к кофейному автомату и сделал вид, что выбирает напиток. Двое мужчин в халатах, небрежно наброшенных на строгие деловые костюмы, действительно в скором времени появились на этаже, где размещалась палата жертвы нападения на улице Золотых вершин. Собаки на этот раз с Третьяком не было и Гнездо выдохнул с облегчением.
— Старший уполномоченный, какая удача! — возликовал адвокат, махнув в сторону полицейского кожаным портфелем.
— Добрый день, — надменно поздоровался Гнездо, продолжая делать вид, что выбирает кофе.
— Вы здесь по делам службы? — не унимался Петрац Право.
— Я то да, а вы? — тучный полицейский прищурился.
— А мы бы хотели кое-что прояснить, — уклончиво ответил адвокат, — и очень хорошо, что вы тоже находитесь здесь.
Третьяк со скучающим видом отмалчивался, пока Право вёл беседу с полицейским. Плута пришлось оставить внизу, охрана сегодня была неподкупна и прошмыгнуть с собакой подмышкой как в прошлый раз не удалось. Пёс сейчас дежурил у входа в больницу. Когда Плут оставался один в людном месте Вальтер всегда чувствовал лёгкое беспокойство. Да и вся эта затея с визитом в больницу виделась дракону сомнительным предприятием, но Петрац настоял, что нужно получить от жертвы происшествия расписку об отсутствии претензий.
Глава 8.1
У Третьяка не шла из головы мысль, что вся эта история с раненой девушкой на пороге его дома ещё далеко не закончена. Жертва? Несчастный случай? Предупреждение от недоброжелателей? Возможно было всё, но больше всего Третьяк опасался первого предположения. И если бы дракон окончательно поверил, что ему принесли жертву, то почему в таком виде? Раньше девушки были или живыми, или мёртвыми, но никогда в состоянии где-то посередине. А потом, если допускать возможность ритуала, то чего “проситель” хотел взамен? Как дракон должен догадаться, за что ему “заплатили” без дополнительных указаний? Он же не пифия какая-нибудь. Тут никакой вселенской мудрости и прожитого тысячелетия не хватит, чтобы самому додуматься. Ну и крайним в мыслях, а первым по важности, был вопрос: “как они его всё время находят?”. Последний раз, когда дракону приносили жертвы, был лет пятьдесят назад. И девушек подбрасывали сразу с запиской о виде и размере ожидаемой награды, зря он в тот раз поторопился и не выяснил всё до конца… Может, не была бы сейчас голова полна
— Доктор? Доктор Храпович, можно вас на минутку? — неожиданно громко крикнул Петрац Право и махнул кому-то за спиной полицейского.
— Карпович, моя фамилия Карпович, — прищурился на один глаз Мирослав Борисович.
— М, да, простите, доктор Крапович, мы бы хотели поговорить с Мильяной Трешней. Я, мой клиент, старшей уполномоченный, — заметив, что лицо Мирослава Борисовича явно не выражает никакую из позитивных эмоций, а скорее наоборот, Право поспешил добавить, — в интересах дела о нападении на эту пациентку.
— Моя фамилия Карпович, а девушке сейчас лучше обойтись без визитов, — холодно констатировал доктор.
— Доктор, — вмешался в разговор полицейский, — что вы скрываете?
— Я? — Мирослав Борисович едва ли не задохнулся, не то от удивления, не то от возмущения.
— Пациентки нет в прежней палате и там, куда её перевели, судя по документам, а сейчас вы препятствуете моей с ней встрече! В таких условиях вывод напрашивается сам собой.
— Не несите вздор, уважаемый, — истерические нотки так и проскакивали в речи доктора, — у пациентки тяжёлая травма, её психика нестабильна, волнения ей противопоказаны, вдобавок мы были вынуждены перевести её в резервную палату, мне скрывать нечего!
— А что случилось? — снова взял лидерство в разговоре Право, — почему вы были вынуждены перевести её в резервную палату?
— Она кричит по ночам, разговаривает во сне, пугает других пациенток. Нам пришлось убрать её из общей палаты из-за многочисленных жалоб.
— Хотите сказать, что она невменяема? — заинтересовался этой темой Петрац.
— Нет, ничего такого. В её состоянии это даже можно считать своего рода нормой, пациенты с травмами головы часто ведут себя необычно, особенно первое время.
— Жаль, — разочарованно произнёс адвокат.
— Да как вы смеете… — возмутился доктор.
— Я говорю, что мне жаль людей, которым пришлось испытать такое, а вы о чём подумали? — холодная улыбка Петраца не опровергала, а скорее укрепляла версию Карповича, что адвокату жаль, что девушка находится во вменяемом состоянии.
Третьяк наблюдал за беседой со стороны. По телу пробегали мурашки, когда речь заходила о девушке. Право назвал её Мильяной, стало быть, память к ней вернулась, раз в документах появилось имя? Если девушка вспомнила и подробности той ночи, то сможет пролить свет на обстоятельства, приведшие её на порог дома на улице Золотых вершин. Всего несколько слов и полицейскому только останется найти преступника, а Вальтер сможет легально покинуть Подгорицу без опасений, что кто-либо посчитает это побегом. В кармане костюма до сих пор лежало фото, полученное от Венгра, и дракон не собирался оставлять вопросы о том, кто и зачем его сделал без ответа. Но, чтобы глубоко влезать в расследование, нужна была свобода передвижений. Для этого они и пришли сюда сегодня с Право, получить основания для снятия подозрений о причастности Вальтера к нападению.
— Мы можем увидеть девушку? — неожиданно для всех подал голос Третьяк, — всего пара вопросов и мы уйдём, — мужчина имел в виду себя и адвоката, за Маршала Гнездо он ручаться не мог.
— Ну, если полиция будет настаивать…
— Полиция будет настаивать, — подтвердил Гнездо, порядком утомлённый и пребыванием в больнице, и компанией двух деловых хлыщей.
— Пойдёмте, — вздохнув, согласился доктор Карпович.
Процессия из четырёх человек прошла до конца этажа и остановилась около угловой палаты. Обшарпанная дверь навела Третьяка на подозрения, что в помещении дела с ремонтом обстоят не лучшим образом. Резервной, судя по всему, палата была не просто так. Карпович толкнул тяжёлую деревянную дверь, когда-то выкрашенную белой краской, и сделал приглашающий жест.