Дракон для несносной адептки или Случайная невеста ректора
Шрифт:
— Я бы мог уничтожить всю вашу деревню за нападение на посланников Его Высочества, — жестко сказал Чэнь Даосин. Юн Сэян при этих словах миролюбивого библиотекаря чуть с крыши не упал. Он сам даже метелкой пониже спины от него ни разу не получил! Хотя пытался вывести из себя это чудо в белом каждый день, даже на неудобных подоконниках лежал. Чэнь Даосин продолжал: — Скажите спасибо, что мой соратник очень добр и заранее попросил меня не судить вас слишком строго.
“Это я-то добр?” Юн Сэяну пришлось ухватиться за рукав Даосина, иначе бы точно свалился. Библиотекарь выдернул рукав и сказал:
— Буду краток. Хранитель трона хочет втянуть Дарнию в войну, но у нас есть
Голоса внизу разделились. Кто-то слышал, кто-то нет. Чэнь Даосин поднял руку и принялся объяснять. Юн Сэян прервал его:
— Друг мой, я верю, что эти люди умны и благоразумны. Они больше не будут пытаться причинить вред тому, кто может вырезать весь их поселок одним движением своего сияющего меча. Так же? — обратился Юн Сэян к нерейцам. Те притихли. — Посмотри, они готовы внимательно выслушать нас, а затем выпить вина, которое мы привезли из города. — Он действительно запасся парой ящиков по дороге, сказав, что в Гере такого вина не найти. Юн Сэян ослепительно улыбнулся нерейцам, отчего по женской половине толпы пронесся восторженный вздох. — Давайте соберемся в зале собраний и все обсудим. Только будьте осторожны в словах. Мой друг вспыльчив и вырежет язык каждому, кто посмеет говорить необдуманно. Даосин шумно втянул носом воздух, но ничего не сказал. Только незаметно ткнул в бок шутника острым локтем.
Солнце припекало, да и есть уже хотелось, поэтому все с удовольствием расселись на втором этаже Общинного дома. Прежде, чем говорить, Чэнь Даосин снова достал ткань и разложил ее у себя на коленях. В зале стало тихо. Синтанец погладил удивительную ткань и начал свой рассказ и делах Хранителя, о Сопротивлении, об истории и о Лине.
— Мы могли бы забрать сейн-нереид тайно… Но посчитали, что нерейцы должны знать правду и гордиться тем, что их магия послужит на благо страны. — Чэнь Даосин посмотрел на сейн-нереид. — Вы удивительные люди. Мы восхищаемся вашим искусством.
— Мальчик говорит правду, — проскрипела древняя старуха, сидевшая в правом дальнем углу. Все взоры обратились на нее. — Глядя на сейн-нереид, нельзя лгать. Хонг, отправь с ребятами Мори и Туну, пусть сошьют Лине платье, которому будут завидовать луна и звезды.
— Матушка Ахава верно говорит… Никто не сошьет лучше… Наша Лина должна победить! — закричали нерейцы.
Хонг поднялся и дал знак умолкнуть.
— Благодарю наших гостей за честность. — Он ухмыльнулся: — И за то, что дали мне по носу. Размяк, расслабился ваш Хонг. Даже про лилии-обереги забыл… — Старейшина покачал головой, удивляясь своей глупости. — Спасибо, парни. Как только Мори и Туна соберутся, отправитесь в дорогу. Теперь же время для доброй еды и добрых дел.
Вино нерейцы пить отказались. Куда пить, когда день только начался, но в подарок приняли. За завтраком Хонг пытал Юн Сэяна, как они умудрились зачарованный лабиринт пройти, хотел узнать, в чем слабость защиты. Но синтаец показал амулет из розовых раковин, который убирал чары и показывал прямую дорогу. “Когда-то давно я помог одному нерейцу, и он подарил мне его. С лабиринтом все в порядке, но я покажу вам, как усилить защиту…” — объяснил Юн Сэян.
Сейн-нереид и швей-мастериц спрятали у Сталис Эриона. Библиотекарь и его помощник
Между тем, чем больше Лина готовилась к отбору, тем меньше ей хотелось его выигрывать. В словах Асти было жирное зерно истины: после победы она станет замужней женщиной. Их отношения с Тан Риэлем будут тайными целый год. “Если вообще будут,” — обычно добавлял в этом месте кот, и Лина понимала, что скорее всего, он прав. С таким настроем у нее все валилось из рук, из-за этого она переживала, а из-за переживаний и стрельба из лука, и танцы, и все остальное получалось еще хуже. Вместо того, чтобы усваивать новую информацию, ее мозг судорожно искал выход: как бы и страну спасти, и замуж не выходить. Но, увы, такого выхода не было. Хуже того. С каждым днем она понимала, как ей претит роль тайной любовницы.
— Отдохни. Попробуем еще раз позже. Может, поедим? — заботливо спрашивал Тан Риэль, когда она раз за разом посылала стрелу мимо мишени, но Лина упрямо качала головой.
Наконец, она отложила лук и сняла кожаный щиток, защищающий пальцы. Тан Риэль обнял ее за плечи и прижал к себе. Нет. Так нельзя. Надо быть честной с ним.
— Нам надо поговорить, — сказала Лина.
50. Разговор с Тан Риэлем и Асти
Ангелина выбралась из кольца заботливых рук и вздохнула.
— Риэль, я много думала… Моя победа в отборе избавит Сопротивление от многих сложностей. Но после нее я буду замужней женщиной.
Лина замолчала. Пока Риэля не было рядом, слова, которые она собиралась сказать, казались ей правильными, но в его присутствии произнести их не было сил. Она заговорила о другом, глядя себе под ноги.
— Риэль, это ты спас меня от лургов?
Он молчал и Лина повернула голову. Его взгляд удивил. Астиорэос с таким же мечтательным видом вспоминал о свиных тефтельках в сметанном соусе.
— Да. Это была лучшая ночь в моей жизни, — ответил Тан Риэль.
От низкого, вибрирующего страстью голоса, у Лины по спине пробежали мурашки. Да он издевается! Какая еще ночь? Ночь она провела с Кайрой, а поцелуй длился всего пару минут… Лина отвела взгляд.
— В лечебнице ты избавлял меня от боли. — Она не спрашивала, она утверждала. Ее голос напрягся: — Ты перенес меня в королевские покои…
— И исчез, — закончил за нее Тан Риэль. — Так было нужно. Спасибо, что простила.
Лина посмотрела на него недоверчиво и прислушалась к себе. А простила ли? И тут же мысленно застонала: “Да как можно не простить, когда на тебя ТАК смотрят!” Все азиатские дорамы и айдолы в полном составе встали и ушли в сторонку, не выдерживая сравнения. Наверное, потому, что ни один оператор, ни один экран не может передать взгляд настоящего, живого китайского, ой, синтайского небожителя! Взгляд того, кто владеет настоящей магией, кто способен возникнуть из воздуха в любом месте и подарить ей дом мечты вместо ненужного дворца. Ангелина отвернулась к водопаду, но красота падающей воды лишь подчеркнула ее чувства к Риэлю, напомнив, как они осматривали дома, как он согревал ее, намокшую под дождем. Чэнь Даосин и Юн Сэян не уступали внешностью Тан Риэлю. Но только рядом с ним она испытывала волнение и чувствовала себя самой любимой женщиной во всех мирах. Несмотря на то, что между ними случился всего лишь один случайный поцелуй, ее сердце рвалось к нему и только к нему.