Дракон для жениха
Шрифт:
— Панна Уллевертилата! Панна Уллевертилата! — возопил пан Катор. — Опомнитесь, что вы делаете! В вашем положении! Как можно!
Улле, не переставая смеяться, снова повела в воздухе рукой, и поезд стал замедляться — не так резко, как набрал скорость, но вполне ощутимо. Горы за окном обрели определенные очертания, небо отделилось от тверди. Фрез с ругательствами поднялся на ноги, держась за голову.
— Какая досада, что я не застрелил вас тогда! — прохрипел он злобно.
— Простите, граф, но вы сами напросились! — силясь справиться со смехом, отвечала драконица. — Я ведь предупреждала
— Какое вы еще дитя! — с упреком произнес пан Катор. — Как можно было возлагать на вас столь ответственную миссию? Прошу передать управление поездом мне. Вы так легкомысленны! Как бы не натворили бед.
Фрез, наконец, сел, продолжая зло шипеть и тереть лоб, на котором наливалась багрянцем изрядная шишка. Разумеется, Ядвися тут же пересела поближе к нему с изъявлениями сочувствия. На эту парочку пан Иохан старался не смотреть, как впрочем, и на остальных своих спутников, предпочтя уставиться в окно. Благо, виды открывались в самом деле изумительные. Даже барон, проживший в горах несколько лет, не мог не попасть под очарование их страшной красоты.
Что уж говорить о девицах! Мариша и Эрика, не в силах промолвить ни слова, полностью отдались созерцанию горных пейзажей. Да и Ядвися притихла, а говоря точнее, ее вынудили притихнуть: утомленный ее щебетанием Фрез решительно закрыл ей рот поцелуем, не смущаясь присутствием спутников (на его счастье, все были заняты любованием природой и не заметили его возмутительных действий). Поначалу Ядвися, помня о приличиях, пищала и отбивалась, но скоро сдалась. Погибать, так с музыкой! — решила она, украдкой скосив глаза на брата, который отрешенно уставился в окно.
Поезд продолжал вести себя странно. Он заметно сбросил скорость, но все равно двигался быстрее любого транспортного средства, известного путешественникам. По сравнению с ним даже дирижабли казались унылыми тихоходами. Горные пики за окном уносились назад с умопомрачительной скоростью. Время от времени, пан Иохан готов был поклясться, поезд отрывался от земли и двигался по воздуху, без малейшего толчка и ничуть не замедляясь! В эти минуты в салоне из ниоткуда начинала негромко звучать музыка: в плачущих звуках непривычного уху равнинного городского жителя инструмента пан Иохан без труда узнал дудук, столь любимый горцами. Удивительно, и драконы, значит, тоже его ценили!
Зажатые ущельем, они поднимались все выше и выше; на всем пути их сопровождала неширокая бурная горная речка, прыгающая по камням то справа, то слева. Миновали два небольших водопада, и не успели барышни обсудить свои впечатления, как ущелье расступилось, и перед взорами изумленных путешественников открылось горное озеро с водой невероятного бирюзового цвета.
— Какая красота! — воскликнула восхищенная Ядвися. — Улле, милая, нельзя ли сделать остановку и искупаться? Никогда я не видала такой чистой воды!
Посланница с улыбкой покачала головой.
— К сожалению, это невозможно. И купаться здесь я не советовала бы: даже в это время года вода обжигающе-холодная, какая бывает в проруби самой лютой зимой.
Ядвися разочарованно вздохнула.
— Ну и что ж… А я бы все равно рискнула бы.
Поезд обогнул озеро по широкой дуге, подарив пассажирам возможность насладиться невероятным видом с разных ракурсов.
Мариша вдруг порывисто обняла посланницу Улле.
— Это восхитительно! Благодарю вас, панна Улле, за возможность увидеть такую красоту. Я никогда не бывала в горах, и вообразить не могла…
Драконица довольно улыбнулась и ничего не ответила.
Подъем закончился, поезд вылетел на открытое место. За окнами раскинулись высокогорные луга, тут и там пестрели россыпи мелких желтых и сиреневых цветов. Ядвися снова не выдержала.
— Давайте остановимся? — попросила она, молитвенно сложив руки. — Что это за цветы? Просто прелесть что такое!
— Нельзя, — снова отказала Улле. — Если мы сейчас остановимся, то уж не сможем набрать скорость. Почему так — я не смогу объяснить, просто поверьте.
Ядвися тяжело вздохнула и примолкла.
Дудук продолжал тихо и надрывно рыдать, теперь уже не замолкая.
— Варварская музыка, — вдруг бросил Фрез. — Нельзя ли ее прекратить?
— Музыка прекрасна! — резко повернулась к нему Мариша. — Как вы можете так говорить? Она — словно голос самих гор!
— Если бы вы знали горы лучше… — начал было Фрез, но Улее прервала его довольно бесцеремонно:
— Ах, бросьте, граф. Кажется, одному вам музыка и не нравится.
Потерпите. Мы скоро начнет спускаться, а там уже и путешествию конец. Мы почти на месте.
— Так бы-ы-ыстро…. — разочарованно протянула Ядвися. Она вошла во вкус и голова была мчаться через горы, моря и леса на чудном поезде вечно.
За лугами снова начался спуск, снова дорогу обступили сосны, ели и низкорослые кусты можжевельника. Спуск длился гораздо дольше, чем подъем, но и был более пологим. Все уже успели заскучать от созерцаний хвойных зарослей, когда поезд втиснулся в узкое ущелье с бурлящей речкой, очень похожее на то, в котором началось путешествие. Только отвесные склоны гор здесь были не черные и не рыжие, а удивительные — полосатые, как слоеный торт из бисквитных и шоколадных коржей.
— Еще бы сахарную глазурь сверху… — задумчиво озвучила Ядвися общую мысль.
По прикидкам пана Иохана, они провели в пути уже около трех часов. За все это время он не проронил ни слова. Близилась минута встречи с Великим Драконам, а он все еще не знал, что скажет этому царственному чудищу (впрочем, скорее всего, он не более чудище, чем его сестра Улле), и что будет делать. Знал он одно: ни за что, пока жив, он не позволит Дракону забрать Маришу и сделать ее своей невестой. Как этому помешать, он тоже пока не придумал, но чтобы что-то решить, нужно было сначала узнать, что представляет из себя драконий жених… Ну а если, думал пан Иохан, меня казнят — подобный исход он тоже допускал, — то есть еще Фрез, он-то сидеть сложа руки не будет. А что касается будущности Ядвиси… когда они окажутся в драконьем городе, это станет уже все равно.