Дракон должен умереть. Книга II
Шрифт:
Капитан «Веселого», Курт Глок, поднялся со своего места и оглядел площадь. Его ярко-красный камзол с золотыми пуговицами и нашивками был виден издалека – зрители зааплодировали. Капитан широко улыбнулся. Зубы у него были далеко не идеальными – но этого издалека видно не было. Толпа улюлюкала, размахивала платками, шляпами и просто непонятным тряпьем, мальчишки пронзительно свистели. Курт поднял руку, помахал толпе, подождал пару мгновений – и медленно опустил ладонь. Шум пошел на спад – и наконец затих. Капитан проводил эти соревнования уже восьмой раз – и прекрасно знал, как толпа реагирует на малейшее
Он подождал, пока затихнут последние выкрики, еще раз окинул всех взглядом, как оглядывал всегда корабль перед боем – и звучным низким голосом, привыкшим выкрикивать команды в грохоте сражения и в шторм, воскликнул:
– Начинаем!
Солнечные часы на башне показывали четыре часа пополудни. Городская стража пыталась достать из-под одного из снарядов последнего участника. Тот громко стонал всякий раз, когда его пытались вытянуть за руки – комплекция у парня была внушительная, и широкая грудь, придавленная маятником, застряла намертво. Стражники тянули, парень стонал – толпа выжидающе и устало потела.
Соревнования шли туго. Несколько человек дошли до середины – но все срезались на маятниках. Кто-то, более разумный, сходил с дистанции сам, кто-то пытался пройти – тех уносили на руках. Курт сидел, грустно подперев голову рукой. Он уже понял, что идея повесить маятники в два раза чаще, чем в прошлом году, чтобы внести разнообразие, была провальной. Конечно, если до конца никто так и не пройдет, он может сэкономить – но Курт знал, что это не лучший вариант. Толпе нужна была победа. Ей нужен был герой, про которого сложат балладу – пока что баллада получалась только о тридцати неудачниках. Двадцати девяти, если быть точным.
Стражники наконец смогли вытянуть громилу – тот с жутким ругательством свалился с помоста, да так и остался лежать в пыли. Курт прищурился, рассматривая толпу участников. Она заметно поредела. Никто уже не бежал к старту, надеясь на удачу. Глашатай напрасно выкрикивал имена, записанные в алфавитном порядке, – участники не спешили отзываться.
«Пора закругляться», – подумал Курт, как вдруг заметил какое-то движение на старте. Сквозь гул заскучавшей толпы он не мог разобрать слов – но тут на помост запрыгнул паренек. Курт снова прищурился. На пареньке были только рубаха и широкие холщовые штаны – босые ноги чернели на фоне свежих сосновых досок. Глашатай поднялся на возвышение – и громко крикнул:
– Джо Дрейк!
Курт прищурился еще сильнее. «Ребенок, – подумал он. – Сейчас у меня на соревнованиях погибнет ребенок – и тогда толпа меня прибьет. А потом городской совет четвертует. И наложит штраф».
Курт мгновенно поднялся. Шум в толпе утих. Капитан в сопровождении двух стражников спустился с трибуны и прошел по краю помостов с препятствиями к старту. Паренек стоял, скрестив руки на груди.
– К соревнованиям допускаются только совершеннолетние, – заявил Курт, выходя на стартовую площадку. Одна из досок громко скрипнула под сапогом. Курт поморщился.
– В Дельте совершеннолетие наступает с семнадцати, – спокойно заметил паренек высоким голосом. Курт внимательно присмотрелся
Курт присмотрелся еще внимательней.
– И только мужчины, – прошипел он еле слышно, подходя ближе к девушке, – а было совершенно очевидно, что перед ним стоит девушка. Возможно, ей даже было семнадцать – но это уже ничего не меняло.
Девушка усмехнулась – жестко, недобро – и тоже сделала шаг вперед. Пристально посмотрела ему в глаза. Он заметил, что они у нее очень странного цвета – как будто бы зеленые, но при этом с еле заметными желтыми всполохами.
– Мне нужны деньги, – девушка почти шептала, но Курт слышал каждое слово очень отчетливо.
– Нет, – сказал он твердо. – Никаких женщин и детей.
– Я не женщина, – усмехнулась девушка. – И не ребенок.
Ее глаза гипнотизировали, сбивали с толку. Курт раздраженно моргнул.
– Жить надоело, девка? Ты и до середины не дойдешь.
– А если и так? Это мое дело.
– Ошибаешься. Если с тобой что-нибудь случится, достанется мне. Правила есть правила.
– А если я скажу, что беру всю ответственность на себя?
Курт нахмурился.
– Вам нужен победитель, – продолжила девушка еще тише. – А мне нужны деньги. Это взаимовыгодная сделка.
– С чего ты взяла, что можешь выиграть?
Девушка ничего не ответила – только усмехнулась еще шире. И Курт вдруг почувствовал, что она может.
Эта – может.
– Ладно, – поморщился он. – Валяй. Поднимись вон туда – он махнул рукой на возвышение, на котором стоял глашатай, – и скажи громко, что ты принимаешь участие в соревнованиях на свой страх и риск.
Девушка хмыкнула, развернулась – и взлетела на надстройку одним прыжком, мгновенным и точным. Курт слегка наклонил голову, оценивая движение. Может, он и впрямь не ошибся.
– Я, Джо Дрейк, заявляю, что принимаю участие в соревнованиях на свой страх и риск, – девушка говорила очень странно – тихо, но так, что Курт был уверен – даже мальчишки на крышах слышат каждое слово. – Капитан Глок не несет никакой ответственности за любые полученные мною увечья – или смерть.
Толпа приветственно захлопала. Курт улыбнулся. Герой намечался знатный.
Если она дойдет.
Он кивнул девушке и направился к трибуне. Поднялся, сел. Посмотрел на одинокую фигурку, неподвижно застывшую на линии старта. И махнул рукой.
На площади было очень тихо. Джо Дрейк, тридцатый участник соревнований, начал проходить полосу препятствий.
Поначалу было легко. Цепочка брусьев, подвешенных на большой высоте, веревочная дорожка, шест, на который нужно было забраться, а потом с него перепрыгнуть на еще один подвешенный брус – все это Джоан могла бы проделать с закрытыми глазами. Но затем висели маятники. Она внимательно следила за всеми, кто пытался их пройти, – и успела понять, что маятники подвешены слишком часто, и между ними не оставалось места, чтобы встать и приготовиться. Раскачанные не синхронно и имеющие разный вес, они перемещались так, что рассчитать траекторию движения заранее было невозможно. Из всех, кто пробовал пройти их, только один дошел до третьего – но и его смело с помоста.