Дракон, эрл и тролль
Шрифт:
— Конечно, я понимаю, что ты имеешь в виду, — поспешно заговорил Джим. Он лихорадочно искал достойный ответ. — Ты совершенно прав, Брайен. Я виноват, и мне стыдно, что я не подумал о столь очевидных вещах. Конечно, ты прав, Мнрогар не должен победить в этот день, но Брайен, он должен проехаться вдоль трибун и учуять замаскированного тролля. Дай мне немного подумать.
Он отчаянно искал выход. Брайен ждал — с тем же серьезным, обвиняющим видом.
— Я понял! — воскликнул Джим в приливе озарения, — Конечно! Ни одному рыцарю не будет стыдно потерпеть неудачу, если все узнают, что единственной
Взгляд Брайена слегка смягчился.
— Если все присутствующие узнают. Но, Джеймс, зачем прятать природу тролля под доспехами и щитом, если позднее будет сообщено, что все дело в магии?
— Он будет скрыт доспехами только до определенного момента. Если этого не сделать, тролль на трибуне может что-то заподозрить и скрыться. Кто бы ни был этот замаскированный тролль, он скроется, едва почует под доспехами Мнрогара. Правда, у троллей, кажется, не очень острое обоняние, они уступают Арагху. Но, если ветер подует на зрителей, тролль на трибуне сможет учуять Мнрогара и…
— Мы не можем заранее знать направление ветра, — мрачно произнес Брайен. — Боюсь, то, на что ты надеешься, Джеймс, невозможно…
— Нет, это не так. Я придумал. Перед тем, как Мнрогар выйдет из палатки и появится перед зрителями, я с помощью магии лишу всех на трибуне обоняния.
Брайен сначала испугался, затем растерялся:
— Всех зрителей, Джеймс? Зачем? Почему не тролля?
— Я бы так и сделал, если б знал, кто из них тролль. Но я этого не знаю, а потому лишу обоняния всех на трибуне, пока Мнрогар состязается с рыцарями. Пока он не приблизится к трибуне. Тролль, которого надо обнаружить, может заметить, что у него пропало обоняние, ведь у него чувства острее, чем у человека. Однако думаю, он не забеспокоится. Остальные, обычные люди, скорее всего просто не заметят, что у них пропало это чувство. А ты бы почувствовал, Брайен, если бы я внезапно лишил тебя обоняния?
— Рано или поздно, — медленно проговорил Брайен, — почувствовал бы, но, возможно, ты и прав. Особенно, если учитывать всеобщее возбуждение перед турниром.
— А даже если они и почувствуют, — продолжал увлеченный вдохновением Джим, — разве может что-нибудь заставить их внезапно подняться и покинуть трибуну, как ты считаешь?
— Покинуть трибуну во время состязаний на копьях? Из-за того, что не чувствуешь запахов? Внезапная потеря обоняния излечится или не излечится, как уж распорядится Господь, но после турнира. Никто не покинет своего места, даже если что-нибудь заметит.
— Так я и думал!
— Ты не ответил на мой первый вопрос, — Брайен вновь стал серьезным. — Если Мнрогар победит всех, он, конечно, потребует награды. Ты этого хочешь? Ведь тогда честные рыцари будут побеждены нечестным путем, с помощью магии. Зачем же надо, чтобы все потеряли обоняние?
— О, если говорить о нечестности, вспомни, о чем я тебя только что спросил. Если станет известно, что Черный Рыцарь — тролль в волшебных доспехах и на волшебном коне, который благодаря нечестному преимуществу выбил из седла настоящих рыцарей, сразу кончатся разговоры о том, что его противники бесславно проиграли поединок. Как можно упрекать рыцаря, который проиграл, потому
— Вполне. Но как сделать, чтобы все поняли, что Черный Рыцарь — тролль?
— Это просто, Брайен. Послушай. Мнрогар победит всех, кто вызовется на схватку с ним, и поедет требовать награду. Но я заставлю его снять шлем, и все убедятся, что перед ними всего лишь тролль. Поэтому он смог победить только с помощью магии, а значит, не достоин награды. С другой стороны, как может создание, которое совсем не разбирается ни в конях, ни в поединке на копьях, выбить из седла отважного рыцаря? Всем сразу станет все понятно.
Джим задержал дыхание и глядел на друга, мысленно скрестив пальцы в надежде, что Брайен не найдет возражений на предложенное решение проблемы.
На миг лицо Брайена помрачнело. Он взглянул на Мнрогара, затем на покрытую снегом землю под ногами. Земля была испещрена отпечатками людских ног и конских копыт. Затем он посмотрел на Джима, и лицо его осветила улыбка.
— Ты уверен, что сможешь это сделать, Джеймс? Не только лишить всех обоняния, но и заставить Мнрогара снять шлем?
— А зачем еще нужна магия! — воскликнул Джим, который снова смог нормально дышать. — Клянусь, если что-нибудь не получится, я расскажу графу и гостям, зачем мы заколдовали кабана и Мнрогара, а еще о тролле, прикинувшемся человеком. Я расскажу все, но не упомяну, что ты был наставником Мнрогара и кабана.
— А? Да-да. Очень любезно с твоей стороны, Джеймс.
— Нет никакой необходимости намекать на эту сторону дела, даже если мне придется объясниться, хотя уверен, этого не понадобится, — поспешно добавил Джим. Впервые за эти дни у него возникло ни на чем не основанное чувство, что завтра все пойдет, как задумано. Однако его тревожили смутные воспоминания о том, что всегда, когда он испытывал это чувство, что-то шло наперекосяк. Тем не менее, ему стало легче, и он радостно улыбнулся Брайену:
— Кроме того, когда Мнрогар обнаружит скрывающегося среди гостей тролля, вряд ли кто-нибудь о чем-то вспомнит.
— Это точно. Не говоря уже о том, что и тролль, и кабан сегодня безошибочно выполнили свое зад5ние. Если ты удовлетворен тем, что показал Мнрогар, то и я им доверяю. Мы можем рассчитывать на успех.
Брайен снова стал таким, как всегда. Подходящий момент, чтобы закончить разговор, подумал Джим. Он хлопнул себя по лбу и воскликнул:
— Брайен! Господи, я только что вспомнил. Я же должен встретиться с Энджи в замке. Она ждет. Могу ли я оставить здесь все на тебя? Извинишь ли ты меня за то, что я так внезапно тебя покидаю?
— Конечно, — весело отозвался Брайен. — Не теряй времени. В путь!
И Джим отправился в путь.
Когда он вернулся, Энджи и вправду ждала его.
— Ха! — сказала она. — Так вот ты где. Что ж, неплохо. Но поторопись-ка переодеться к обеду. Мы постоянно приходим позже всех. Завтра последний обед, и давай окажемся на сей раз среди первых.
Джим хотел было указать жене, что она употребила средневековое выражение, которого просила его не произносить, но воздержался. Вежливость
— лучшая сторона храбрости, напомнил он себе. Но ему сейчас не до обеда.