Дракон и Джинн
Шрифт:
С каждым днем становилось все жарче. Переход через пустыню вряд ли можно назвать приятным. А действия Байджу просто раздражали. Больше Джим с ним связываться не будет. Монгол устроил настоящие верблюжьи гонки. Он вел отряд с рассвета почти до глубокой ночи, и, дай Джим с Брайеном монголу волю, они спали бы не более трех часов в сутки. На верблюдах такая спешка не сказывалась, а вот Брайен, хотя ничего и не говорил, с каждым днем все худел и худел и к концу пути дошел чуть ли не до полного истощения.
Путешествие оказалось нелегким. Верблюды, как и говорил Байджу, были действительно замечательными. Они шли быстро, да и двигались
На улицах стояли шатры и деревянные домики, заменившие собой канувшие в лету постройки времен греческого и римского владычества. И все-таки было видно: в те далекие времена город строили по регулярному плану. Местность пересекалась прямоугольной сетью улиц. В начале главной улицы, простиравшейся с запада на восток, путешественники увидели развалины трехпролетной арки с Большой колоннадой. Рядом находился караван-сарай, место, выбранное Байджу для постоя.
Джима с Брайеном проводили в отведенную им комнату. Только сейчас Джим вспомнил о том, что они с Брайеном лишились багажа. В палатке, откуда их силой вытащили ассассины, остались оружие, часть доспехов, одежда и, что самое неприятное, матрас Джима.
Ну и черт с ним, решил Джим. Он выбрал на полу самое чистое место, прикрыл глаза и мысленно очертил круг, перебраться за который не смог бы ни один паразит. Удовлетворенно хмыкнув, Джим улегся на пол и накрылся плащом. У него еще хватило сил превратить участок пола, на котором он лежал, в мягкую перину, после чего он заснул мертвым сном.
Джима с Брайеном разбудил Байджу. Судя по его виду, монгол не знал усталости.
– Вы что, уснули навеки? – заорал Байджу.
– Разве можно спать под такой шум? – возмутился Брайен. – Джеймс, мне надо позавтракать... и раздобыть меч. Нам обоим нужны мечи. Но сначала надо позавтракать. Где можно поесть в этой чертовой дыре?
– Вставайте и идите за мной, – сказал Байджу. Он повернулся и направился к двери.
– Не торопись! – зевнув, сказал Джим. В отличие от Брайена, который пришел в себя сразу же, как только его разбудили, Джиму требовалось время, чтобы очнуться ото сна. – Если уйдешь, не дождавшись нас, можешь считать, что мы больше ничем не связаны.
Монгол резко повернулся на каблуках:
– Как? Я привел вас в Пальмиру, а вы собираетесь от меня отделаться? А кто заплатит за мои труды?
– Я не заключал с тобой сделки, – ответил Джим. – Абу аль-Квасайр сообщил тебе, что я могу оказаться полезным. Поэтому ты и привел нас в Пальмиру. Если ты чем-нибудь недоволен, иди и поговори с магом.
Байджу побледнел и остался стоять у двери. Джим демонстративно отвернулся.
– Гоб! – позвал Джим.
– Милорд! – отозвался гоблин тоненьким голосом.
– Я только хотел узнать, как ты себя чувствуешь. Путешествие было однообразным и утомительным. А ты ведь, я знаю, никогда не спишь.
– Ничего страшного. Гоблины привыкли к однообразию. Когда не случается ничего нового, гоблины вспоминают о приятных событиях, которые произошли в прошлом.
Разговор Джима с гоблином прервал Байджу.
– Я буду ждать вас внизу, в комнате, где можно позавтракать, – сказал монгол и поспешно вышел.
Джиму пока было не до Байджу. Он окончательно проснулся и почувствовал, что
– Я готов, – сказал Джим Брайену. – Пошли?
– Ты забыл надеть кольчугу, – назидательно проговорил Брайен.
Джим хмуро посмотрел на груду металлических колец на полу. Действительно, он снял кольчугу перед тем, как лечь спать. Сейчас на нем были нательная фуфайка и рубашка. Вполне достаточно. Чувствуется, что день выдастся жарким. Наденешь кольчугу – и не продохнешь. Хотя Брайен прав. Они в чужом городе, среди незнакомых людей. Может произойти всякое. Правило поведения человека в четырнадцатом веке, будь то в Англии или на Ближнем Востоке, гласит: «Выступай во всеоружии и будь готов ко всему». Джим неохотно надел кольчугу. Сразу стало жарко. Оставалось надеяться, что к жаре удастся привыкнуть, Джим поднял голову. Брайен топтался на месте во всей имеющейся у него одежде.
– Я готов, – сказал Брайен. – Если ты тоже готов, пойдем.
– Пошли, Брайен, – согласился Джим. – Только не могу сказать, что ты благоухаешь, как любимый цветок Аллаха.
– Этого нельзя сказать и о тебе, Джеймс, – ответил Брайен. – Но лучше дурно пахнуть и оставаться живым, чем не пахнуть и быть мертвым. Думаю, нам удастся раздобыть оружие и новое белье или выстирать то, что на нас. А пока я хочу есть и уверен, что наши желания не расходятся.
Брайен быстро направился к двери. Джим еле догнал его на лестнице.
Спустившись вниз, Джим с Брайеном оказались в круглой комнате, отделанной мрамором. В стене были ниши, а в каждой из них – низенький столик с разложенными вокруг подушками. Байджу нигде не было видно.
Джим с Брайеном заняли одну из ниш. Слуга принес еду. Джим огляделся и, убедившись, что поблизости никого нет, заговорил с Брайеном:
– Скажи, Брайен, теперь, когда мы в Пальмире, с чего мы начнем поиски отца Геронды?
– Честно говоря, Джеймс, я собирался поступить так же, как поступал и раньше. Надо отыскать английского рыцаря, или, в крайнем случае, французского, или какого другого, внушающего доверие, и хорошенько его порасспросить. Но пока никаких рыцарей не видно. Кругом одни иноверцы. Придется начать с них.
Брайен покрутил головой, нашел глазами слугу и жестом позвал его.
Воспользовавшись паузой, Брайен погрузил пальцы в блюдо, стоящее между ним и Джимом, и отправил в рот очередной кусок мяса.
Подошел слуга.
– Послушай, приятель, что за мясо ты нам принес? – спросил Брайен.
– Это нежнейшее мясо молодой верблюдицы из стада почтенного Мюрада, господа. Верблюдица сломала ногу, и нам посчастливилось купить ее на убой. Вам не нравится мясо, господа?
– Да вроде ничего, – пробурчал Брайен. – По крайней мере, не козлятина. Скажи, приятель, в городе есть английские рыцари?