Дракон Каррау
Шрифт:
Адриана отскочила от трупа – и завизжала.
Я прыгнул к девушке и, поймав сзади за талию, зажал ей ладонью рот.
– Рин, я объясню. – Она все еще орала мне в руку, уставившись на упавшую к ногам Лиз. – Я могу объяснить!
Адриана вдруг развернулась бедрами – и вогнала локоть мне в ребра. Я задохнулся от неожиданной боли, руки разжались – а Рин отскочила. Второго удара я не увидел – лишь тень, летящую в лицо. Мелькнули верхние полки шкафа и потолок, затылок треснулся обо что-то – и мир вспыхнул сначала черным, а затем алым.
Прошла
Адриана пискнула, на этот раз сама зажала себе рот, и попятилась. Я бросил вдогонку за девушкой Тень – но та расплылась нефтяным озером. Фокуса не хватало. Я все еще не мог поверить, что Адриана меня ударила. И боль отвлекала.
Рин побежала к двери. Вернулась, выдернула из шкафа пальто и выскочила из кабинета. Шпильки, удаляясь, дробно стучали по цементной лестнице. Она еще не кричала. Сейчас начнет.
Я задержал дыхание, глотая кашель. Из разбитого носа в Тень часто капала кровь. По луже черноты расходились круги.
– Какая нервная сучка. – Хриплый знакомый голос. – И горячая!
Я сел рывком. По спине как наждаком погладили, а волоски на руках щекотно шевельнулись от ужаса.
Комнату сковал мороз, мебель трещала от перепада температуры. А от моего стола, наоборот, повеяло волной жара. Сухого, словно там распахнули окно в пустыню. И в этой пустыне что-то недавно сдохло: ветер, словно всадника, нес тошнотворный сладостно-трупный запах.
От холода на глазах выступили слезы. Я вытер ресницы, сбрасывая уже не влагу, а ледяные кристаллы. Прищурился, до боли вглядываясь в дрожащий над столешницей воздух. Вынуждая себя увидеть. Насилуя свое сознание, чтобы увидеть.
Раздирая само пространство взглядом. Истина сложилась рывком – как одна из тех картинок, изображающих и два лица, и ваза.
Боаз примостился на крае моего стола. Выросший из Тени, в угольно-черном пальто с высоким воротом – словно вышел из фильма-нуар. Его бледно-серое лицо красиво, в отличие от большинства демонов, щеки впалы, а скулы остры. Полы шляпы бросают тень на глаза, но они все равно сияют сквозь нее – голодной черной густой тьмой. Провалами в абсолютную бездну. Контуры Боаза столь четки, что он кажется самым настоящим, что есть в комнате. Вырезанным ножом на ткани реальности. На него почти невозможно смотреть.
– Опять запал на блондинку, Керри. – Хихикнул-тявкнул демон.
– Тебя нет. – Я отполз к стене, барахтаясь в Тени, как в воде. – Тебя нет. Ты изгнан. Изыди отсюда!
Рот Боаза раскрылся в оранжево-алой, как старое пламя, усмешке:
– Но ты же сам позвал. Дверь отворил. – Рифмами: – Не так-то просто дверь закрыть, когда у побирушки прыть! А я войду, а я войду, и будем вместе мы в аду.
Боаз расхохотался.
– Пошел вон! – Горло перехватило, я шептал. – Пошел вон, я сказал! Никто тебя не звал! Это мои владения! Я изгоняю тебя именем…
Демон прекратил ухмыляться. Подался вперед, обеспокоенно:
– У тебя же сейчас поважнее
На улице, приглушенно из-за двух дверей, Адриана кричала "Помогите!" и "Полиция!".
Районный участок на соседней улице. Она побежит именно туда.
Перепуганная, уверенная, что месяц просидела в четырех стенах с маньяком, у которого труп в шкафу. Рин приведет полицию, и они найдут всё, что нужно: меня, сморкающегося на полу кровью и разговаривающего с пустотой, Лиз – легкую и давно остывшую, книги, написанные на несуществующих языках. И если немертвой повезет, то она проснется под ножом патологоанатома. Голодная, растерянная и злая. Она перебьет кучу народа. … Если повезет людям – на нее попадет солнце и Лиз сгорит.
Но что я могу сделать? Спрятать ее? Куда? Тут все перевернут вверх дном – и найдут. Бежать? Пусть Лиз разбирается сама со своими проблемами. … для этого надо хотя бы встать.
Боаз метнулся ко мне. Присел, подаваясь к моему лицу так близко, что едва не касался носом. Дыхание демона пахло падалью.
– А я могу помочь. – Вкрадчиво сказал он. – Это ведь так хорошо, когда у одного из двоих есть мозги. Мы с тобой отличная пара, Керри!
Я отодвинулся, задержав дыхание, чтобы не вдыхать смрадный запах. Стараясь не содрогаться от одного его присутствия.
– Мы могли бы вершить великие дела … опять. – Вздохнул Боаз. Ласково: – Позволь мне быть полезным?
Хотелось сказать, чтобы катился в ад со своими предложениями. И чтобы там, в аду, сделал себе нечто очень, очень болезненное и неприличное. Но демон специально провоцирует – хотя бы на ругательства, зная, какая сила таиться в словах, приправленных дыханием.
– Я не хочу твоей помощи. – В сердцевине тела поселилась дрожь. Зубы стукнули дважды. – Я хочу, чтобы ты исчез.
– Сюда! – Высокий срывающийся голос Адрианы на лестнице, дробь каблуков – как барабаны перед тем, как рухнет все то немногое, что я выстроил в Каррау. – Сюда, это здесь! Быстрее, пожалуйста! Пожалуйста, быстрее!
Адриана всхлипывала. Я лежал в луже тьмы, рядом с демоном – и все же это меня кольнуло.
– Позволь помочь. – Боаз погладил костлявым пальцем мою переносицу. У его кожи не было температуры. – Позволь не дать поджарить тебя на электрическом стуле.
Внезапно перспектива смерти от огня показалась совсем не ужасной. Если со мной в небытие провалится демон.
– Я бессмертен, человечишка. – Засмеялся Боаз, коснувшись моих мыслей.
– Поджарят – тебе-то что?
– Прежде тебя лет двадцать будут держать в клетке. Я бы предпочел свободу. Сучки, рок-н-ролл, наркотики. Или хотя бы просто свободу.
Если меня арестуют – и Принц поймет, что город меня не поддерживает. Я не проживу и часа после этого.
Скрип отворяющейся двери. Боаз, закрывавший мне обзор, оглянулся. Облизав алым языком губы:
– Быстрее.
– Ладно! – Одновременно с ним.
Скрип оборвался. Не было ни шагов Рин, ни вслхипов. Я сместился: дверь все еще закрыта.
В горящую болью грудь как будто сунули ледышку, и сердце пропустило удар.
– Что ты с ней сделал?! – Подобрался я. Стягивая к себе Тень. Стягивая к себе силу.