Дракон Потапов и украденное сокровище

Лаврова Светлана Аркадьевна

– А вон тот камень – это карп, пробирающийся вверх по водопаду. Он символизирует упорство в достижении цели. Есть поверье, что карп, который взберётся вверх по водопаду, превратится в дракона.

– А если дракон съедет вниз по водопаду, то превратится в карпа? – спросил Франсуа. Но Цзян не ответил.

– На карпа ещё менее похоже, чем на богиню, – сказал Потапов. – У них тут, в Японии, странное представление о рыбах. Если ты хочешь изваять из камня рыбу, то почему бы не сходить и не посмотреть, как она выглядит.

–

А водопад где? – спросил Франсуа.

– А камни и есть водопад. Ничего, что в нём ни капли воды – он всё равно водопад. Вон те камни, по которым взбирается камень-карп.

– Ох, – сказал Потапов.

– Зато он блестит в лунном свете. А вон те более ближние камни в воде – это гора Хораи, там живут боги.

– На таком маленьком камне живут боги? – удивился Потапов. – И как не передерутся?

– Нет, это большая гора, она только выглядит маленьким камнем. А по сути своей она гора. Здесь всё символы: камень-карп, камень-гора, камень-корабль, камень-черепаха, камень-журавль.

– Ну уж журавля тут точно нет, – проворчал Потапов. – Разве что на журавля сверху сел камень-богиня и расплющил его в лепёшку.

– А вон каменный мост. – продолжил Цзян. – он очень знаменитый. Может, самый старый в Японии каменный мост у каменного водопада в каменном саду.

– Не вижу, – вгляделся Потапов.

– Да вон же, два длинных камня опираются на небольшие камни-опоры.

– По нему не пройдёт даже человек, не то, что дракон – свалится вниз, – раскритиковал Потапов.

– По этому мосту ходят боги, – возразил Цзян. – А человек и по берегу обойти может. Японцы заимствовали садовое искусство из Китая, а потом и сами много чего напридумывали. Вы обратили внимание, как изысканны эти тёмно-зелёные изгибы сосен на фоне красной листвы клёнов? У нас тоже такие сады есть. Тихо, возвышенно, ни один звук не нарушает созерцания.

В воде что-то громко булькнуло.

– А там что бултыхается? – спросил Потапов. – Как в ванне, когда пробку вынешь, только громче.

– Наверное, священные разноцветные карпы. Но вообще-то такие громкие бульки карпу не сделать, – забеспокоился Цзян.

– Может, если все рыбы хором булькнут? – предположил Франсуа.

Бульк повторился. Как будто там целый крокодил плескался.

– Это подозрительно, – сказал Цзян, прижимая к груди жемчужину. – Этого не должно быть по канонам садового искусства.

– Может, это подлодка всплывает? – вспомнил Потапов недавнее прошлое.

– Подлодка по канонам садового искусства тоже не положена!

– Надо позвать кого-нибудь из местных, – вскочил Цзян. Жемчужина вырвалась у него из лап и покатилась по веранде, тяжело ухнула на песок, разровненный граблями до ажурного узора. Цзян поймал её, легонько отшлёпал и сказал:

– Подозрительно это. Пойду поищу хозяев.

А

в это время…

Штаб неизвестной армии в неизвестной стране, отдел внешней разведки.

Дешифровщик принёс генералу ещё тёплый листок из принтера.

Шифрованное донесение:

СПG1358091XZS

«Прибыл на место. Вошёл в сферу действия объекта.

Связь прерываю. Высокий риск раскрытия».

«Он на грани провала, – подумал генерал. – А послать следующего мы уже не успеем. Неужели придётся ждать ещё сто лет? Сто лет назад, в 1919 году мы тоже не смогли этого сделать, а как в тогдашней политической обстановке нам бы пригодилась… ладно, что толку сожалеть. Время ещё есть. Конгресс только начался».

Глава 8. Тайна булькающего пруда

Цзян ушёл в темноту павильона. Потапов и Франсуа остались смотреть на пруд и камни.

– Не понимаю я тут ничего, – сказал Франсуа, глядя на камень, изображающий богиню Каннон. – Ну какая это богиня? Вот у нас в Версале богини так уж богини: смотришь на неё, и всё у неё на месте. Явно, что не бог и не лошадь какая-нибудь. А тут…

– Да, – согласился Потапов. – А перед павильоном у главного входа, помнишь? Высокий камень означает Будду Разума, а камешки поменьше – бодхисатвы, которые тоже хотят стать буддами, но пока не получается. У нас за городом точно такие же камни торчат, и никто их буддами не считает.

– И ведь японцы умеют делать настоящие красивые статуи! – поддержал Франсуа. – Вот была экскурсия в Нару, там такой Будда сидит – красотища! Весь золотой, разукрашенный, лицо потрясающее, жесты рук изысканные. А эти…

Потапов, не отвечая, смотрел на камень, изображающий карпа, карабкающегося вверх по водопаду. Ему показалось, что карп уже немножко выше залез, чем полчаса назад.

«Может, и заберётся, – подумал Потапов. – Один камень лезет вверх по другому камню, чтобы стать драконом… хм».

– Завтра у нас заседание в Рёандзи, в Храме Миролюбивого дракона, – сказал Франсуа. – Там всемирно знаменитый сухой сад для медитаций. Тоже с камнями. Там на всех снисходит просветление. Может, и мы просветлимся и что-нибудь поймём.

Потапов не успел ответить – на веранде появилась целая компания. Цзян привёл с собой незнакомого японского дракона и ещё двоих – живописного американца в ковбойской шляпе, широкой клетчатой рубахе и джинсах и большого серого европейского дракона, очень серьёзного.

– Вон там! – показал Цзян на пруд. – Да чтоб тебя!

Это Жемчужина опять выскользнула из его лап и покатилась к пруду. Цзянь её поймал и отшлёпал.

– Возможно, она не просто так катится, – сказал серьёзный дракон. – Возможно, Тот, Кто Сидит в Пруду, её подманивает.