Дракон в море
Шрифт:
Гарсия. Все в порядке.
Возвращались они вместе. Свет из выпускной камеры звал к себе из мрака, и они направлялись к светлому пятну. Рэмси отстегнул пояс от страховочного конца, и Гарсия забрался в камеру, сматывая трос. Инженер закрыл крышку люка, задраил его. Рэмси открыл вентиль подачи сжатого воздуха, затем повернулся лицом к Гарсии.
– В барже все в порядке? – Голос Спарроу в интеркоме.
– Скорее всего, капитан, – ответил Рэмси.
– У Джо 25 минут переоблучения.
Рэмси глядел на нефтяные пятна на своем гидрокостюме. С бульканием из камеры вышли остатки забортной воды. Рэмси
– О'кей, Джо, – сказал он.
Гарсия оставался недвижимым.
– Давай, Джо, пошли.
Тот даже не шевелился.
– Капитан, с ним что-то случилось.
Никакого ответа.
Рэмси бросился к люку, ведущему вовнутрь лодки. Гарсия вяло кивнул, отступил. Рэмси раздраил люк. Крышка отскочила в сторону сама, открытая изнутри, и Рэмси увидал Спарроу, уставившегося на него. Капитан протянул руку к его горлу.
И только сейчас Рэмси понял причину молчания. Микрофон выключен! Он нажал на кнопку одетой в рукавицу рукой и еще ухватил рычание Спарроу:
– … немедленно в лазарет, Джо!
– Это струя моющего средства отключила мой микрофон, – оправдывался Рэмси.
– Смотреть надо! – рявкнул Спарроу. – Пошли отсюда. Рэмси последовал за Гарсией, помог капитану снять с инженера гидрокостюм. Спарроу помог Гарсии подняться на мостки и снял с него ласты. Рэмси отступил назад и стянул с себя маску.
– Устал, – бормотал невнятно Гарсия. – … знал, кто-то придет за мной… вытащит меня… опасности… Он направился вниз по лестнице.
Рэмси снял гидрокостюм, взял гидрокостюм Гарсии и тоже спустился. Гарсия со Спарроу уже исчезли в двери, ведущей на центральный пост. Когда Рэмси прошел туда же, заработали электродвигатели. Боннет стоял за штурвалом, один в путанице рычагов и циферблатов. Не оборачиваясь, он сказал:
– Иди на пост и помоги мне снова найти это холодное течение. Рэмси прошел на свое место, проверил показания внешнего термометра. На глаза ему попался дозиметр.
– Кто поднял тревогу?
– Капитан. Он не отрывал глаз от него.
– Так мы с Джо болтались в этом слое?
– Нет. К этому времени люки были уже закрыты.
Рэмси опять задрожал, глянув на показания: 42000 миллирентген.
– Это же смертельная доза. Наверное, течение перемешало слои.
– Где это холодное течение? – перебил его Боннет.
Рэмси попробовал провести быстрый поиск сонаром, дождался эха.
– А ну, два градуса вправо… Так.
– Точно, удалось.
– Мы снова нашли его, – сказал Рэмси. – И радиация падает. – Он поглядел на показатель давления: 262 фунта на квадратный дюйм. – Мы снова нашли свое холодное течение, – сказал Рэмси. – Пусть оно тащит нас вниз. – У баржи положительная плавучесть, ее выталкивает вверх, – нахмурился Боннет. Он нажал кнопку ларингофона. – Капитан, у «слизняка» положительная плавучесть.
– На какой мы глубине? – ответил ему голос Спарроу.
– Мы снова в холодном течении. Глубина – около 600 футов.
– Сворачивай на запад. Курс – 260 ровно.
– А если мы выйдем из термального потока?
– Вроде не должны.
– Как там Джо? – спросил Рэмси.
– Весь в дырках от уколов, – ответил Спарроу. Боннет повернул штурвал, выставил
– Эта собака еще играется с нами, – сказал Рэмси. – Ну почему бы нефти не быть тяжелой как свинец? – спросил Боннет. Он поменял угол наклона кормовых рулей глубины, потом носовых, поглядел на показатель скорости. – Эта зараза наполовину снизила нам скорость. В помещение центрального поста вошел Спарроу, проверил положение рулей глубины, глянул на показания приборов.
Вдруг до Рэмси дошло, что Спарроу понадобился всего один взгляд, чтобы ознакомиться с жизнью корабля.
«Он сам часть этой машинерии», – подумал он. – Баржа плохо слушается руля, – доложил Боннет. – Мы потеряли много балласта. Теперь надо найти где-нибудь чистый, «холодный» ил, чтобы восполнить его запас.
Рэмси поглядел на сонарную карту. Красное пятнышко, отмечающее их позицию, находилось севернее зараженных шотландских шхер, на линии, ведущей к Ньюфаундленду.
– Как раз по нашему курсу есть подводная гора Ольга, – сообщил он. – Западный ее склон омывается чистыми течениями и… – Ил там может быть «горячее» наших замедлительных стержней в реакторе, – перебил его Спарроу. – И все же это может быть для нас шансом. Посему мы сменим курс.
– Внешняя радиация повысилась. Холодное течение уже меньше нашего диаметра.
– Так держать, – скомандовал Спарроу. – Баржа подцепила тут самую минимальную дозу. Есть возможность еще произвести антирадиационную обработку. А наша главная задача – доставить эту нефть домой. – Но ведь он тоже будет «горячей», – удивился Боннет.
– И такую можно использовать, – объяснил ему Рэмси. – Ближайшая наша задача, – сказал Спарроу, – набрать балласт. Но как это сделать, если мы не можем спуститься? Думаю, придется нам потерять еще одну «рыбку». – Он обратился к Рэмси. – Джонни, чувствуешь ли ты себя достаточно шустрым, чтобы, управляя дистанционно, зацепить конец шланга, засасывающего балласт, концом нашей торпеды «Con-5» и опустить его на дно? Рэмси вспомнил Учителя Рида на торпедной базе в Бока Рэтон. Он поглаживал агатово-темную, гладенькую поверхность тонкой торпеды: «Это Con-5. Пуговицы на носу – радар и телекамеры. С их помощью вы как бы сидите на носу этой крошки, наводя ее на цель». Затем он показал черную коробку радиопередатчика с телескопической антенной. «А это блок управления. Поглядите, что можно делать с торпедой. Штука довольно капризная, так что можно наделать много ошибок». – Ладно, так что ты думаешь об этом? – спросил Спарроу. – Как только эта крошка сойдет с крепления, она тут же приводится в боевую готовность и готова к взрыву. Если я зацеплю ее носом где-то рядом с нашим корпусом, нам конец.
– Так ты считаешь, что не сможешь управиться с ней? – Этого я не говорил. – Рэмси поглядел на свои руки. Те не тряслись. – Если может кто-то другой, то могу и я, но… – Здесь надо молодые руки, – сказал Спарроу. – Лес и я уже стары для этого.
– А как же, дедуля, – отозвался Боннет.
– Я серьезно, – сказал Спарроу. – Наконечник балластосборного шланга выступает где-то на фут. «Con-5» делает более 15 узлов, так что шланг натянет хорошо. Это значит… – Это значит, что лучше бы я был в порядке, – ответил Рэмси. – Такое в первый раз, – сказал Боннет.