Дракон в зефире
Шрифт:
— Эй, верните меня назад! — возмутился один из мужчин, судя по форме, это был пилот Боинга. — Я не хочу тут оставаться!
— Да! — поддержала его какая-то женщина. — И меня! Верните! У меня семья там осталась!
— И меня! Меня!
Пассажиры загалдели, шумно требуя и даже угрожая. Лерочка молчала, раздумывая и теребя красную нитку на запястье. Слова леди Сирин про Избранную не давали покоя. Множество вопросов роилось в голове. Девушке совсем не улыбалось стать какой-то там Избранной, спасать мир, воевать с драконами… Она вздрогнула. Не думать об этой зверюге!
— А
По крыльям леди Сирин пробежал голубой разряд, а следом одна из ее кос обвилась вокруг грубияна, подняла его в воздух и швырнула за борт. Пассажиры охнули. Пьяный вопль захлебнулся в пустоте и стих, наступила гробовая тишина. Жар-бабочка меланхолично проследила за полетом и встряхнулась. Косы с шипением обвились вокруг ее талии. Голубое электрическое сияние на крыльях исчезло.
— Кто желает возвращения, — как ни в чем не бывало, продолжила она, — может прямо сейчас последовать за ним.
И кивнула в бездну за бортом. Все молчали, застыв от ужаса. Кто-то не удержался и тихо всхлипнул. Леди Сирин еще немного подождала, но смельчаков больше не нашлось.
— Сейчас вас проведут в город и временно разместят на территории жилого квартала Академии. Вечером в главном здании будет сбор, где для всех желающих расскажут больше о нашем мире. Начало в семь часов. Еще раз повторяю, вас никто не держит, вы вольны хоть сейчас отправляться, куда глаза глядят. Вопросы есть?
Все молчали, испуганные примером незадачливого пьяницы. Но Лерочка все же рискнула и подняла руку.
— Да?
— Я хотела спросить… Что будет с Димой? Тем парнем, что…
— Не волнуйтесь, его тоже доставят в город, — наклонила голову леди Сирин. — Он будет жить. Еще вопросы?
— А зачем вы вообще нас спасли? — спросила Лерочка и затаила дыхание, ужаснувшись собственной дерзости.
Жар-бабочка еще шире расправила крылья, и казалось, что они у нее стали размером с гигантскую простыню.
— Снорочество относительного Избранного… или Избранной было слишком туманным, поэтому мы и спасли всех. На самом деле нам нужен только один из вас. Поэтому церемониться с вами никто не будет. Учтите это и будьте осмотрительные в словах и поступках.
За бортом раздалось дребезжание, а потом из молочной пустоты вынырнула парусная лодочка, неведомо как держащаяся в воздухе. Ее алый парус трепетал на ветру, тарахтел миниатюрный моторчик на утлой корме. На палубе стоял худенький парнишка в льняных штанах и простой рубахе, одной рукой направляя парус, а второй придерживая веревочную сеть, в которой барахтались… нет, определенно не рыбки…
— Леди! Это вы потеряли?
Он кивнул на скрюченного поперек палубы грубияна. Тот пьяно всхлипывал, судорожно цепляясь за лодку. На его заднице расплывалось грязное вонючее пятно. Жар-бабочка не выказала никакого удивления.
— Да, спасибо. Сгружай на палубу.
Мальчишка пнул пьянчужку ногой, но тот заскулил и замотал головой, отказываясь сгружаться куда бы то ни было. Тогда юный моряк со всей дури приложил его сеткой с живым уловом и наклонил
— Премного благодарствую, леди!.. — расплылся он в довольной улыбке и совершил на лодке круг почета над пассажирами, после чего опять нырнул в молочную бездну.
Жар-бабочка величественно взмахнула крыльями и поплыла к пристани, не обращая внимания на обгаженного возвращенца. А вдруг именно он был Избранным?.. По крайней мере, Лерочке очень хотелось в это верить. Кто угодно, только не она!
Один за другим, гуськом, осторожно, товарищи по несчастью переходил по раскачивающемся мостику с дирижабля на пристань. Но с Игорьком случилась проблема. Он кое-как дошел до половины моста и застыл, как вкопанный, дрожа от нервного потрясения. Лерочка пыталась его подбодрить, но тот ни в какую. Уперся, вцепился в поручни и стоял, зажмурившись.
— Да трус он! — раздраженно выдала Машка, которой не терпелось в первых рядах сойти на твердую землю и начать завоевывать местных принцев. — Обходи его и пошли уже! Что ты со всеми нянчишься!
— Он боится высоты! Маш, да успеем мы! Не бросать же его здесь. Жора! Может, ты нам тоже поможешь?
Блондин не спешил сойти на землю, но страха не выказывал, спокойно разглядывая бездну под ногами. Раскачивающийся мостик его не смущал, как и преграда в виде застывшего Игорька.
— Интересно, как?
— Ну толкай его в спину! А я буду вперед тянуть. И пройдем!
— Не надо! — простонал Игорек.
На мостике остались только они. Жора так и не ступил на него, продолжая задумчиво созерцать пейзаж. Машка обливала очкарика насмешками и подначивала, помогало это слабо, и в конце концов, она стала помогать подружке сдвинуть это упрямого осла с места, толкая его в спину. Однако, при всем своем тщедушном телосложении, парень оказался на редкость неподъемным. Неизвестно, чем бы все это закончилось, но позабытый всеми Трешка коварно подкрался, подскочил в воздух и боднул Игорька в зад, придав ускорение сразу всей троице. С диким воплем парень шарахнулся вперед, уронив Лерочку и потянув за собой остальных. Мостик угрожающе закачался. Перепрыгнув через девушку, Игорек помчался вперед, за ним по пятам скакала трехногая табуретка, рыча и подвывая.
— Вот придурок очкастый! — выругалась Машка, помогая подружке встать. — Допомагалась? Пошли! Вечно из-за тебя везде опаздываем!
Лерочка всхлипнула. Кожа на колене саднила, и на ногу ступать было больно. Машка, как обычно, была права. Тридцать три несчастья. Почему с ней всегда так? Если можно упасть, она упадет. Если можно что-нибудь разбить или сломать, то Лерочка непременно ухитрится это сделать. Природная неуклюжесть и склонность к неудачам приучили девушку к осторожности и осмотрительности, вот только помогало это слабо. Иногда даже казалось, что чем больше она старается «подстелить соломку», тем больнее приходится падать. Хромая и морщась от боли, Лерочка шкандыбала рядом с подружкой.