Дракон в зефире
Шрифт:
— Нас сюда поселяют! — скандалила Машка, напирая на него. — Милостью этого!.. Севы Второго!
На ее запястье уже виднелись следы зубов.
— Атанасис, пускай постояльцев, — вмешался Инвар. — Скоро еще двести семьдесят подоспеют вместе с леди Сирин.
— С какой стати? — хорохорился возмущенный крысочеловек.
— Так-то они из снорочества. Постановление совета города.
— Бумага где? — теперь Атанасис пошел в атаку на здоровяка. — Ходют тут! Где бумага, я тебя спрашиваю?
— У леди Сирин! Хорош выпендриваться! Пускай!
— А ты мне зубы не
— Простите, — не выдержала Лерочка, у которой от одуряюще сладкого яблочного аромата рот наполнился голодной слюной. — У нас тут раненый. Не могли бы вы…
И тут у нее позорно заурчало в животе. Это странным образом подействовало на коменданта. Он всплеснул руками и спросил:
— Голодная?
— Да… — отчаянно покраснела девушка. — Мы просто с утра ничего не ели и очень устали.
— Что ж ты сразу не сказала! Пойдем!
P.S. Дорогие читатели (ну кто все же читает), пожалуйста, напишите хоть пару слов — нравится / не нравится(А то пишешь в пустоту(
Крысомуса, так называлась раса этого странного создания, будто подменили. Инвар ушел вперед, неся Димку на плече, за ним поскакала Машка, которой непременно надо было первой занять самую лучшую комнату в Академии. Поэтому вместе с Атанасисом пошла одна Лерочка, шикая и отгоняя от себя привязчивую табуретку. Комната коменданта была больше похожа на крошечную норку, в которой и сам хозяин с трудом помещался. К тому же, все пространство еще и было захламлено чем попало. Крысомус метнулся к шкафчику в углу, достал из него корзинку с пирожками и подсунул ее голодной девушке. Пахли пирожки умопомрачительно.
— Ешь, ешь, — прослезился он, шевеля усами и гладя гостью по голове. — Сейчас чайку налью. На травках. Сам собирал.
И кивнул в другой угол комнаты, где сушились пахучие веники. Признаться, природная осторожность Лерочке изменила. Это все из-за голода. Она накинулась на пирожки, умяв все, что было, и запив горячим травяным чаем, от которого бросило в жар и потянуло спать.
— Ох… ик… спасибо, очень вкусно, — сыто пробормотала девушка, вытягивая ноги на маленькой лавочке и прислоняясь к стене. — А с чем пирожки?
— С мясом зефирных ползунов, сам ловил! — с гордостью сообщил Атанасис.
— Ползунов? — поплохело девушке. — А… как… ловил? В смысле? Это змеи?
— Ну да… Понравилось? Я сам все делаю. Пек тоже сам! — крысомус ударил себя кулаком в грудь.
— По… — Лерочка с трудом сдержала рвотный позыв, — понра… нравило… вилось.
— Не понравилось, — погрустнел крысомус, усы печально обвисли. — Никому не нравится. Почему?
— Просто… змеи… лучше с капустой! — нашлась девушка.
— Думаешь? — нахмурился Атанасис. — Капусту сложно выращивать. Но надо будет попробовать. Ползуны с капустой, говоришь… Фаршированные?
— Нет! То есть… я имела в виду… это пирожки лучше без ползунов, только с капустой.
— Но как же без мяса?
— Простите, простите…
Лерочка бочком-бочком пробралась к двери и выскочила наружу. Вот вечно она вляпается во что-нибудь! От мяса загадочных ползунов бурлило в животе. А вдруг они ядовитые?
ГЛАВА 6
Комната, выбранная Машкой, оказалась вполне в духе того, что ожидала увидеть Лерочка. Дверь напоминала вход в банковское хранилище с такой круглой ручкой, которую надо было накручивать несколько раз, прежде чем с шипением срабатывал пневмомеханизм, открывая проход. Свет из круглого окна заливал просторное пространство, удручающе пустое и необжитое. Сверху висел газовый желтый светильник в виде внушительного — на половину потолка — дирижабля. Во всю стену справа зияли пустые книжные полки. Имелся один на двоих письменный стол с картой на стене и странной механической конструкцией рядом на полу. Во всю темно-коричневую кирпичную стену разместились латунные трубы, которые казались живыми. Там что-то шумело и падало, всхлипывало и чмокало. Одна из труб утолщалась и переходила в цилиндрическую стеклянную колбу возле стола — это была пневмопочта.
Отдвижная перегородка отделяла гостиную часть от спальни, в которой было очень тесно. Кованый сундук в механических заклепках служил в качестве и тумбочки, и комода. Зеркало над ним было простой квадратной формы. В углу висела большая шестеренка. Она откидывала и разъезжалась на две половинки, превращаясь в узкие кровати. Постельные принадлежности обнаружились в сундуке. Еще одна перегородка, похожая на складную дверь тамбура в поезде, вела в ванную комнату. Там в углу висел жутковатого вида батискаф, в котором шумела и грелась вода, а душевая кабинка под ним напоминала пыточную камеру. По стене змеились трубы, унитаз было страшно трогать, он рычал, дрожал и плевался брызгами.
— Ничего, ничего!.. — приговаривала Машка, воинственно расхаживая по спальне — два шага туда, два назад. — Не пять звезд, но на первое время сойдет!
Лерочка кое-как доползла до кровати и упала в нее, больно ударившись копчиком о жесткую поверхность. Матрац был совсем куцым.
— Умираю… — простонала она, хватаясь за живот, в котором зефирные ползуны устроили воздушные гонки. Ее тошнило. Трешка свернулся в пирамидку и жалобно скулил рядом с хозяйкой.
Но Машка ничего не слышала, слишком погруженная в наполеоновские планы.
— Что выбрать? Двести золотых? Сразу на руки, но потом фиг с маслом. Или лучше пятьдесят, но каждый месяц гарантировано? Но тогда придется учиться. Нахрена мне сдалась учеба? Вообще, надо разузнать, какие у них тут цены, что по чем. И где у них тут водятся принцы? Завтра же выберемся в город за покупками! Слышь, Лерка, — наконец она обратила свой взгляд на подругу, — тебе принести что пожрать? У них тут кухня на этаже имеется, не бог весть что, но я видела там пирожки…
— Нет! — в ужасе воскликнула Лерочка и перевернулась на бок, скрючиваясь и обливаясь слезами от жалости к себе. — Никаких пирожков… они со змеями… меня отравили… прощай… ох…