Дракон ведьме не пара
Шрифт:
Одно странно… Как? Вот как трусишка Мора смогла угодить в лапы драконов? Она ведь толком летать не научилась, да и никогда не оставалась одна, окруженная своими подружками. А сколько некромантов в шабаше добивались ее?! И все вдруг в одночасье исчезли, оставив ведьму на съедение голодным, разъяренным чудовищам? С трудом верится!
Я уткнулась носом в колени и закрыла глаза, силясь придумать, как бы помочь ведьмам, не выдав себя с потрохами. Голова пульсировала, и шум толпы ужасно раздражал — до скрежета зубов. Вряд ли ведь влюбленный дракончик настолько глуп, чтобы защищать меня сломя голову,
— Слушай, — засипела я, приподнявшись, после чего пододвинулась к дракону. Не обсуждать же щепетильные темы во всеуслышание? Тот вдруг удивленно захлопал глазами и растянулся в улыбке, как довольный Пипсил во время кормежки — оголяя все зубы и чуть ли не высовывая язык от нетерпения. Я, конечно, слегка преувеличивала, но вот ощущение восприятия от обоих было абсолютно одинаковым. Вот оно — следствие обожания.
— Слушай, любимый, — вновь начала я шепотом, пытаясь абстрагироваться от давления окружающих, — нам обязательно убивать их, чтобы сдать этот экзамен? Нельзя ли быть более… гуманными, что ли? Это же бесчеловечно!
— Так мы и не люди… — отозвался дракон с улыбкой и взял меня за руку, разжимая пальцы. Только сейчас я заметила, как от волнения сжала кулаки, а на коже ладоней остались следы от ногтей. — Я и не знал, что ты столь трепетно относишься к другим народам. Это из-за твоих родственников по отцовской линии? Или кто-то из них знаком тебе?
Голос его стал глубоким и пронизывающим, будто он знал каждый потаенный уголок моей души. Дракон попал точно в цель, но я сомневалась, что стоило доверять ему. От него веяло холодом, что вынуждало меня чувствовать себя его целью.
— Это просто слишком жестоко… — лишь промямлила я, пожалев, что решилась затеять этот разговор.
Дракон вдруг переменился в лице, озлобившись, усмехнулся, а затем добавил, процедив сквозь зубы:
— А жестоко ли их отношение? Разрушение многих гнездований, убийства самок низших драконов… Наши популяции вымирают, а мы должны мириться с нападками колдуний? Синти, я люблю тебя, но мне лучше знать, что на самом деле происходит сейчас… Я видел то, что творится на границах. Не стоит их жалеть.
Я не успела даже пискнуть в защиту, как дракон опустил взгляд на мою ладонь и коснулся ее. По венам будто побежало тепло, освобождающее от напряжения. В голове тотчас возник туман, распутывающий мысли. Голоса кругом стали приглушенными, и я вздохнула с облегчением. Лишь образ дракона передо мной оставался отчетливым, манящим, успокаивающим.
— Не переживай: я не собираюсь убивать нашего противника, но и, как полагается, докажу, что драконы не терпят предательства…
На моем виске сразу же запечатлели легкий поцелуй, а с губ своевольно сорвался вопрос:
— Как?..
Дракон нахмурился, и что-то вдруг показалось мне в нем опасным. Он замер, наверняка взвешенно обдумывая ответ. Тепло, разливающееся по телу, вдруг стало горячее, и я обнаружила, как магические символы начали расползаться по коже, охватывая и пленяя. Остатки разума вынудили меня
Я услышала размеренное биение его сердца, ощутила дыхание на шее.
— Мы выйдем последними, — заговорил дракон тихо, но твердо. Его руки начали перебирать пряди волос на спине, но это больше не успокаивало. Собственное сердце затрепыхалось в груди, и я стиснула губы, боясь, что он поймает меня: узнает, кто я на самом деле. — На нас будет сосредоточено всё внимание. Знаешь ведь, что за нами следит не только мой отец, но и твой дядя… именно потому мы сегодня должны выйти победителями. Любой ценой, Синтия.
Я постаралась кивнуть в знак согласия — насколько могла в текущем положении.
— А теперь смотри на арену, начался первый поединок между ведьмой и парой драконов.
Он сам повернул мою голову, отчего у меня не оставалось выбора. Первая же атака поразила меня до глубины души: драконица вытянула руки, высвобождая поток энергии, и ее партнер тотчас с легкостью воссоздал огромное ледяное лезвие, которым атаковал перепуганную ведьму. Та не успела толком отскочить, и с криком распласталась по земле.
— Безусловная победа первой пары!
Не успел голос оратора стихнуть, как толпа высокородных ободряюще взревела, поддерживая первых победителей бурными овациями. В тон им захлопали экзаменуемые, устроившиеся с нами на скамьях, а мелкие низшие дракошки закружились между собой над ареной, будто танцуя. У одной меня, наверное, сжалось сердце и задержалось дыхание от шока. Страшно было узнать, что случилось с девушкой, насколько тяжело ее состояние? Или и вовсе ранение оказалось смертельным? Ее мучительный крик застыл у меня в ушах — я уверяла себя, что драконы не посмеют пойти против мирного договора и развязать войну, поэтому…
Не может же всё закончиться плачевно?.. Шабаши не спустят оскорбление с рук, и драконы знают об этом…
Взгляд своевольно зацепил ведьм, дожидающихся своей очереди, и по их скованным лицам я легко прочитала ужас. Это была словно дополнительная эмоциональная пытка: знать очередность казни и лицезреть, как страдали другие. От одной лишь мысли, что меня раскроют и подвергнут тому же публичному истязанию, по спине прошел холодок, а руки вспотели. Я ненавидела себя за инстинктивный страх, вынудивший сжаться и прятаться; за душевную слабость, из-за которой теперь собственная жизнь казалась намного ценнее чужих. Разум понимал, что стоило мыслить здраво — лишь тогда мне откроется решение, — но всё внутри противилось риску.
Что я, в конце концов, могу сделать для них? Выйти и помочь? Это глупо! Самой бы, беспомощной, выкрутиться без магических способностей…
Публично признать, что я — ведьма? Еще глупее… Самоубийство практически.
Да и признание наверняка поднимет суматоху. Возможно, немного отложит время для остальных, но из-за меня всех начнут подозревать. Ведьма в теле драконидицы! Сколько ж нас таких, способных следить за ними исподтишка, внутри их социума? Одна ли я?
А если мое зелье переместило души, то все приобретает еще более опасный оборот. Так и до запретных заклинаний дойдет… Меня объявят врагом народов, выдворят из «Сумеречного болота».