Дракон восточного моря, кн. 3. Каменный Трон
Шрифт:
Народ, как разбуженный, закричал при этих словах. Бьярни огляделся: Лет-Н-Айл все еще не отпускал его, и ему казалось, что, хотя он больше не видит Эалайд, ее глаза цвета ореха все еще смотрят на него из небытия.
Бывший риг Фиаха, более всех прочих потрясенный превращением той, кого он считал своей женой и прекраснейшей из женщин, сидел на траве, привалившись спиной к камню, и на лице его застыло полубезумное выражение. Его младший брат, который все тринадцать лет ему завидовал и мечтал привлечь к себе любовь Этайн, все время подававшей ему на это надежды, теперь вдруг оказался в выигрыше и потому сумел быстрее взять себя в руки.
– И каков же будет твой первый приказ, о наш король? – обратился к Бьярни Фиахна, как-то странно криво усмехаясь.
– Я прикажу собирать войско, чтобы защитить землю Ивленн от опасных заморских врагов, – ответил
– И это исключительно верный приказ, который мы выполним с усердием! – Фиахна издевательски поклонился. – Ибо сегодня утром, уже по дороге сюда, получили мы весть, что возле острова Фаир замечены боевые корабли Лохланна! Мы не успели сказать об этом людям, ибо стали свидетелями великих чудес! Но теперь Иной мир нас покинул, и нам надо позаботиться о себе по эту сторону порогов из белой бронзы. Веди же нас в бой, о наш король.
Да, удача не совсем покинула сыновей Айлен, ибо сняла с их плеч груз забот по управлению страной именно в то время, когда этот груз мог стать непосильным. Теперь Бьярни – король острова, на который напал Торвард конунг, и он за все отвечает. Он пойдет воевать в первых рядах, он, возможно, будет убит в бою. И тогда сыновья Айлен, объявив его неудачливым королем, могут постараться как-нибудь вернуть себе трон.
– И поведу! – уверенно отозвался Бьярни. Ради этого он все и затеял. – У нас достаточно сил, чтобы отстоять нашу цветущую землю. И да благословят боги наши мечи!
Одобрительный рев толпы почти заглушал его речь: мигом проникнувшись восхищением и преданностью к своему новому королю, которого благословила на их глазах женщина из Иного мира, пылкие сыны Ивленна просто жаждали идти за ним куда угодно.
– И я буду просить богов о благословении моему мужу и вашему королю! – воскликнула Фиал, торжественно подняв обе руки к небу.
Народ у подножия холма отвечал ей восторженным криком. Бьярни благодарно взял свою жену за руку. Ведь истинной госпожой, наследницей богини Ивил, была именно она, Фиал, дочь Айлен. А он, муж, при ней был кем-то вроде ярла, военного вождя. Но Фиал выступала за войну – отчасти назло братьям, которые так долго держали ее взаперти, отчасти потому, что в неволе она только и мечтала о будущих славных делах, которые не уступят деяниям ее знаменитой матери. И вот такая возможность представилась прямо сейчас! Как Бьярни был благодарен Фиал за то, что она дала ему власть над целым островом, так и она была благодарна ему за то, что с его появлением все ее самые заветные мечты начали сбываться.
Теперь предстояло собирать войско, и как можно скорее. Вражеские корабли действительно были замечены возле острова Фаир – маленького островка у восточного побережья Ивленна. Наблюдатели насчитали их пять или шесть, причем уверяли, что все это крупные боевые корабли. Бьярни помнил, что под началом у Торварда имелось шесть лангскипов, среди которых самым большим был его собственный, «Ушастый Дракон», на двадцать восемь весел по каждому борту.
В ближайшие несколько дней держалась плохая погода: постоянно шли дожди и дул сильный ветер. И жители Ивленна благодарили богов, видя в этом самое яркое подтверждение удачи нового короля: на море этот ветер наверняка вызовет сильное волнение, которое не позволит вражеским кораблям подойти к острову.
– Да пошлют нам боги еще более сильный ветер, да породит он бурю! – говорили они.
Бьярни понимал их: чем дольше будет продолжаться непогода, тем больше времени останется на сбор войска.
Королева Фиал сразу после знаменательного собрания в Старой Тетре обосновалась в бруге Мис-Бенн, заняв бывшую спальню своей матери в грианане, где перед этим тринадцать лет хозяйничала обманщица Этайн. К услугам Бьярни теперь были королевский трон в нижнем покое, на котором он теперь сидел вместе со своей супругой, и роскошное королевское ложе ночью. Но и в то короткое время, которое молодая королева оставляла ему на отдых, он не столько спал, сколько раздумывал, как ему лучше поступить. Вызывать Торварда конунга на поединок еще раз он не считал хорошим решением. Если бы сам Торвард вызвал его, он не отказался бы – и будь что будет. Но, помня прошлый опыт и зная, насколько Торвард как боец опытнее и сильнее его, он не слишком высоко оценивал собственные надежды на победу. Чего же хотеть – Торвард был старше, крупнее, сильнее и во много раз опытнее. Его ведь с пятилетнего возраста учили сражаться, и ему никогда не приходилось тратить время на возню по хозяйству. В поединке с ним Бьярни мог
Но раз уж судьба вручила ему целое королевство, нужно было пользоваться всеми возможностями, и Бьярни предпочитал собрать войско. У Торварда, когда тот высаживался на острове Клионн, имелось не больше пяти сотен человек, но в той битве, где Бьярни попал в плен, и фьялли ведь сколько-то потеряли. С другой стороны, Торварда поддерживает риг острова Банбы, и на покоренных Снатхе и Клионне он тоже мог собрать какое-то войско. Но в шесть кораблей больше тысячи человек не поместится никак, а скорее и меньше, потому что прочие дреки уступают «Ушастому Дракону» размерами и вместимостью. А на Ивленне, как уверяли королевские братья, тысячу воинов набрать можно, хотя честно признавались, что из этой тысячи разве что сотни три будут вооружены и обучены надлежащим образом. Рог Сбора местной фианны уже прозвучал, и быстроногие и неутомимые, как олени, фении-гонцы уже мчались вдоль побережья, собирая своих. Фении же, кстати, и заметили вражеские корабли первыми, они-то и послали весть братьям-королям.
Если бы удалось оттянуть срок битвы на то время, которое нужно для сбора войска, то ее очень даже можно выиграть. И люди собирались: вся долина перед Старой Тетрой была заполнена шалашами и шатрами, и во всех окрестных деревеньках каждая хижина была битком набита постояльцами-воинами. То же самое творилось и в самом королевском бруге.
Одним из первых поприветствовать нового короля явился уже знакомый старик, Эадха мак Селах.
– Вот, риг, посмотри – это мои сыновья! – Он с гордостью показал на трех молодых мужчин, в возрасте где-то между двадцатью и тридцатью годами. – Фраех, Эйсин, Аилим. Все они отличные воины и с радостью пойдут в бой за нашу землю.
– Приветствую вас, герои земли Ивленн, – Бьярни улыбнулся. – Я очень хотел бы, Эадха, чтобы у каждого мужа на Ивленне было не меньше троих сыновей, таких же сильных и доблестных, как твои.
– Если ты этого истинно желаешь, то уже вскоре каждый женатый мужчина будет иметь троих сыновей! – Старик кивнул. – Ибо слово, сказанное королем, богиня Ивил принимает в свое сердце и исполняет его желание. И первым из тех мужей, что приобретут от жены своей троих сыновей, будешь ты сам!
С этими словами старик повернулся и поклонился королеве Фиал. Бьярни тоже улыбнулся своей супруге. Ему все еще не удавалось как следует осознать, что эта молодая темноволосая женщина – его жена. Уж слишком быстро, неожиданно все произошло, и слишком важные мысли отвлекали его – даже сейчас он думал о Торварде конунге гораздо больше и напряженнее, чем о своей молодой супруге. Он еще не понял, что она за человек, не разобрался даже, нравится ли она ему и сможет ли он со временем полюбить ее всем сердцем, как в мечтах своих всегда хотел любить жену. Как он будет строить свою жизнь с Фиал, как примется управлять островом – он не знал, да и не хотелось сейчас об этом думать. Сейчас главное – разбить и отбросить Торварда конунга, который стоял уже на пороге. Надо отучить фьяллей раз и навсегда искать поживы на Зеленых островах. Отомстить за Арнвида и Вемунда. Вернуть кольцо Дельбхаэм. Найти Элит. Все желания и цели Бьярни сейчас ограничивались этим. А все остальное – как-нибудь потом.
И хотя как женщина она ему нравилась, обнимая Фиал, Бьярни не мог отделаться от мыслей об Эалайд. О той, которая и устроила, по сути, его брак с Фиал и которая настолько глубоко поразила его, что для других женщин в душе просто не оставалось места. «Я надеюсь, когда мы встретимся в другой раз, твой ответ будет иным!» – когда-то сказала она ему. Бьярни уже не рассчитывал, что еще когда-то увидит Эалайд, но невольно продолжал мечтать о ней. Привыкнув к переменчивости ее облика, которая уже казалась ему неотделимым качеством дочери Боадага, он готов был узнать ее в любом обличии и с тайной надеждой вглядывался в каждую встречную женщину, была она молода или стара, красива или уродлива, и с замиранием сердца ожидал найти в ней свою удивительную возлюбленную. Предостережения стариков и сказителей сбылись: дева Иного мира принесла ему и благо, и печаль, она вложила в его сердце любовь к себе и исчезла в своих недостижимых далях, сделав его мужем другой женщины. Но Бьярни вспоминал Эалайд только с благодарностью и тайной нежностью, не держа зла на ту сладкую отраву, которую она влила в его кровь. Эта тоска казалась ему дороже и желаннее покоя – в те недолгие мгновения, когда ему удавалось обо всем этом подумать.