Дракон всегда прав
Шрифт:
В зале никто не заметил отсутствия именинника. Зато когда он вошёл в зал вместе со своей человечкой, заметили все. Реакция была неоднозначной: человек на празднике двуликих. Неслыханная наглость! Ладно бы министр какой или бизнесмен, а то суррогатка, курочка.
На Маше было платье-сарафан, которое держалось на тонких лямках, открывая белоснежные плечи. Никакой причёски. Просто расчёсанные волосы. Из украшений по браслету на руках.
Но главное украшение – это её глаза. Они сверкают как два бриллианта. Маша словно светится изнутри. И от неё исходит такая тёплая и светлая аура, что каждому хочется к ней прикоснуться.
– Ну, здравствуй, кукла Маша, – Амелинда вальяжно подошла к сыну. Окинула оценивающе Машу. – Алекс, ты мне ничего не хочешь объяснить? Ты не запечатал свою курочку?
– Мама, это не курочка. Это моя женщина. И я прошу уважать её.
– Да? – женщина изумлённо подняла одну бровь. – А ты-то сам её уважаешь? Здесь твоя невеста. Сегодня у тебя помолвка.
Машу при этих словах бросило в жар. Она хотела сделать шаг в сторону, но Алекс прижал её к себе.
– Я очень надеюсь, что ты знаешь, что творишь, – произнесла с сомнением Амелинда и неожиданно приложила руку к животу Маши: – Как там поживает наш малыш? Не беспокоит тебя?
– С чего бы такая забота вдруг? – Алекс придвинул Машу к себе поближе, но в этот миг услышал голос бескрылого: «Алекс, Амелинда запечатала её».
«Но как? – Алекс нахмурился. Он смотрел на мать не отрываясь. – Это могу сделать только я».
«Не только. Это может сделать Великий и его драгиня».
– Мама? – Алекс оттеснил Машу за спину. – Это правда? Ты её…
– Давай не здесь. Завтра вечером мы ждём тебя с твоей Машей, – и она выделила голосом имя девушки, – к нам на ужин. Там обговорим всё. Сын, не вздумай отлынивать. Не беси моего дракона.
Она повернулась и направилась в другой конец зала.
– Маша, ты завтра придёшь? Правда? Мы будем играть в машинки? – Ник счастливо улыбался. – Алекс, ты позволишь поиграть мне с твоей куклой?
– Она не кукла, – отрезал Алекс. Он до сих пор ещё не пришёл в себя от известия. Стоило ли сообщать его Маше или нет, он не знал.
– А кто она? – обиженно спросил Ник.
– Я… сестра. Хочешь, я буду твоей сестрой? – девушка пришла на помощь любимому.
Они вышли на балкон. Тёмное ониксовое небо раскинуло свои крылья над их головами. Тонкий золотой серп вышел собирать урожай звёзд. Соловей заливался песнями о любви. Хор цикад ему создавал фон. И где-то в глубине ночной дали плескалось море.
– Тебя отвести к нам или останешься? Ты сегодня перенесла такое потрясение. – Алекс стоял позади девушки. Его руки скрещены у неё на животе. Он дышит ей в макушку, он втягивает в себя её запах.
– Останусь. Знаешь, странно. Я должна чувствовать себя не так, – она замолчала, подыскивая слова. – Ну, в общем, говорят, что когда мать твоего парня с тобой разговаривает, то себя чувствуешь выжатым. Я и была такой. А как она только коснулась моего живота, мне стало немного щекотно и приятно. Почему? Она, должно быть, добрая женщина. У плохой не мог бы родиться такой замечательный сын, как ты. – Маша не видела, как Алекс нахмурился, услышав, что ей стало щекотно. Как теперь быть? Рассказать Маше правду? Но она и так пережила потрясение. И потом, что теперь можно изменить? Он завтра спросит у Стаси. Ведь бывают случаи, когда вскрывают защиту. А Маша тем временем щебетала: – Ты когда узнал про меня и Лесю? Ты… ты простишь меня? – она
– Машенька, я хочу, чтобы ты поняла одну вещь: мы не будем счастливы никогда, если не научимся доверять друг другу. Я с первой минуты знал, что тебе наговаривает Леся. И даже пытался тебя отговорить. Но ты не слушала меня. Ты верила ей. Что я мог поделать? А потом я понял, что ею кто-то руководит. Тогда мы подключили полицию. Все твои артефакты я подменил. Я ещё сегодня спрашивал у тебя, а ты по-прежнему молчала. Неужели ты настолько мне не веришь?
– Алекс, я очень сильно люблю тебя. И если бы это касалось только меня, я бы рассказала, но я боялась за нашего ребёнка. Я хочу, чтобы он был счастливым. Понимаешь? Разве можно быть счастливым, если тебя разлучают с матерью? – она снова положила руку на живот. – Я всё думаю, а поехали в Хивернию. Будем жить втроём: ты, я и наш малыш.
– Я не хочу втроём, – он обнял её. – Я сказал тебе, что у нас будет много детей. – Он положил ей руку на затылок. Она приподнялась на носочках, обняла его за шею.
Только тёмное небо над головой. Только песнь соловья. Только нежность губ. Только танец языков.
– Эй, влюблённые, там посланец от Великого, – кто-то грубо вторгся в это таинство поцелуя.
Их уже ждали в зале. Они шли по импровизированной дорожке, по обе стороны которой стояли нелюди и хлопали в ладоши. Маше казалось, что она идёт к алтарю, и ведёт её самый прекрасный на свете мужчина. И не беда, что на ней сарафан. И неважно, что он не наденет на палец кольцо. Разве это венчает настоящую любовь?
Они поднялись на сцену, на которой стоял посланник. Ансамбль, игравший до этого, оттащил свои инструменты в сторону. Барабанщик подбадривал толпу, выбивая ритм.
Посланник поднял руку вверх, прося тишины.
– Амелинда и Драйк, с днём рождения вашего сына! Вы вырастили достойного дракона.
Маша смотрела на говорящего. Это был мужчина среднего роста. Нос с горбинкой. Рыжеватые волосы. На пальце печатка. Где-то она уже видела эту печатку. Мужчина ей был явно знаком. Она посмотрела на Алекса. Он улыбнулся, поцеловал её в щёку:
– Алекс, это он, – прошептала она. – Великий. Я уверена.
– Маша, ты в каждом мужчине теперь будешь его видеть? – и он улыбнулся.
А глашатай продолжал:
– Алекс, тебе просили передать эту грамоту. Но зачитать её ты сможешь лишь тогда, когда рядом с тобой будут стоять только те люди, которые дороги твоему сердцу и за которых ты готов погибнуть. Называй их, а они пусть поднимаются и встают рядом с тобой.
– Я думаю, что все со мной согласятся, если я скажу, что самые родные и близкие люди — это мои родители и мой брат. Это моя кровь. Я с ними связан. Я прошу их подойти ко мне.
Мать, отец и Ник под аплодисменты поднялись на сцену, встали рядом с Алексом. Молодой человек поцеловал руку матери:
– Амелинда, ты всегда вызывала у меня восторг своей хваткой. Ты возилась со мной, когда я болел, и штопала своей магией мои крылья, когда я, неудачно зацепившись, болтался на дереве. – Он обнял отца. – Драйк, ты всегда меня поддерживал втайне от матери. Ты не наказывал меня за мальчишеские шалости. Ты помог мне стать крылатым, научив управлять вертолётом, – он ударил ладонью в ладонь брата. – Ник, ты не даёшь мне забыть, что мы все родом из детства, заставляя меня играть с тобой в машинки.