Дракон выбирает с прицепом
Шрифт:
Вместе мы кое-как осилили четверостишье. И вот что странно! Стоит нам начать рассказывать стишок вместе, так Злата все знает и даже поправляет меня. А вот если одна, то все. Глаза, как у Шехерезада. Правый - ужас, левый - паника.
С горем пополам мы добили этот стих. Соседи давно притихли. Не было слышно ни скандала, ни истерик, ни бьющейся об кафель посуды. Ну еще бы! Рядом с сумасшедшими нужно вести себя тихо и осторожно.
Сон подкрался незаметно, а я умостилась на диване рядом с дочкой. На сон грядущий мы еще разок повторили стишок, с чем
– Мама! Вставай!
– крикнул голос дочки мне на ухо. Я открыла глаза, словно совенок, который променял день на ночь по очень хреновому курсу.
Злата уже гарцевала по квартире, рыча и что-то мурлыча. Я стояла в халате возле кофемолки. Пара глотков свежесваренного кофе, и я поняла, что запах не тот, и вкус не очень. Я посмотрела на кофемолку, видя в ней измельченный кошачий корм. Зато Шехерезад смотрит на горсть кофейных зерен в миске и страдает на своем, кошачьем.
– Мама! Скоро занятия!
– скакала вокруг меня Злата, пока я приводила кухню в порядок.
– Мама, а мы успеем? Мы точно успеем?
Конечно успеем! Не зря же мы целый день учили этот стих! Мы сейчас как выдадим его! Пусть все знают, что мы - молодцы!
– Доешь сначала!
– строго произнесла я, видя, как Злата отталкивает от себя блинчики и пытается умостится в кресло. Я экстренно уносила тарелку, рисовала знак на стекле, чувствуя, как магия постепенно входит в мою жизнь. Если раньше мне казалось это: “Ой! Кошмар какой!”, то сейчас это, как два пальца обметать!
– Ну что ж!
– прокашлялся голос старенького преподавателя. Он сам выглядел сонным. Злата ерзала от нетерпения. По ее лицу я видела, как ее распирает желание поделиться стихотворением.
– Отлично! Меня видно? Слышно? Ну- с! Начнем с проверки домашнего задания! Думаю, что вам не составило труда его выполнить.
Ага! Не составило! Но мы - люди гордые, так что виду подавать не будем!
– Кто первый хочет рассказать стих?
– спросил учитель, пока я тревожно высматривала детей.
– Злата тут же подняла руку.
– О! Ну, давайте!
– послышался потеплевший голос преподавателя.
– Я прямо сяду и приготовлюсь слушать! Можете начинать, Злата!
И Злата начала! Прямо как мы учили! С интонацией! Я стояла за зеркалом, подсказывая ей и нервничая так, словно от этого зависит все.
Кое-как, почти не сбившись, с горем пополам мы дошли до финала. Финальный аккорд,катарсис, и… тишина. Потом послышалось покашливание преподавателя, а следом взорвался родительский чат… Что такое? Что не так?
Глава 42
Дьявол создал родительские чаты, искусил слабоумных и блаженных писать в них о наболевшем. Но раньше мне так не казалось. Мне казалось, что это – крайне полезные ресурсы, откуда можно почерпнуть много важных сведений.
То, что со стишком что-то не так, стало понятно,
О чем таком?!
Первым подал голос преподаватель. Он прокашлялся, поправил очки, утер платочком бисеринки пота, выдал протяжную: «Эээ!» и тут же умолк.
Прошло еще с минуту, как преподаватель предпринял попытку вернуться в наш мир из глубокой степени обалдения.
– Мы учили стихотворение вместе с мамой! – гордо произнесла Злата. – И с дядей Альвером!
Дрова, спички, керосин, жидкость для розжига! Гори чужая контора!
– Так! Что не так со стихотворением? – спросила я, понимая, что кроме преподавателя никто мне не ответит на этот вопрос.
– Со стихотворением все в порядке. Не в порядке с произношением. И, видимо, не в порядке я дядей Альвером. Вы же – не дракон, я правильно понимаю?
– заметил учитель, снова утирая пот со лба.
– Что не так?! – сощурилась я, садясь на место Златы в кресло. Дочку я посадила на колени и обняла.
– Вы вообще не должны присутствовать на занятиях! – фыркнул Кляузиус. – На занятиях присутствуют только дети! Я вас еще не вызывал!
– Считайте, что я сыграла на опережение! – ехидно ответила я. – А теперь объясните что не так?
– Если быть точным и непредвзятым, то в стихотворении дракон предлагал сделать с камнем то, что в первую брачную ночь делают молодожены. А потом выбросить его, как гадкое непотребство. И с облачком, и с солнышком, и со всем, что встречалось в стихотворении дракон, предлагал немедленно согрешить разными способами!
– Мы учили стихотворение вместе с мамой целый день! – гордо повторила Злата. – Нам помогал дядя Альвер!
Вот тут чатам стало совсем плохо. Я даже положила сверху на телефон подушку.
– Тут дело в глаголе любить и … любить по-другому! Они имеют незначительные различия в произношении. В первом случает там слышится буква «х», во втором она не произносится, зато «р-р-р» более раскатистое, - снова произнес преподаватель. – К сожалению, я не могу поставить вам отличную оценку. Ставлю удовлетворительно. За старания! В следующий раз попрошу быть внимательной…
– Что это значит! – возмутилась я, – У нас в семье нет тех, кто говорит на драконьем языке! Для меня вообще ваши … Хырррыыхыр - сосед – курильщик прокашливается и мотоцикл под окном заводится!
– Хыр-р-р-р! – прорычала Злата, обижаясь.
– Исправляю на неудовлетворительно! – обиженным голосом выдал Кляузиус. – За оскорбление преподавателя. Это ж надо! Сначала мать оскорбила почётного преподавателя, потом дочь! Ужас какой! К тому же я слышал, как вам подсказывали!
– Кто?! – возмущенно спросила я, осматривая квартиру на предмет завалявшегося там дракона.
– Не знаю, кто – то до сих пор рычит на заднем фоне! Я что? Не слышу? – истеричным голосом обиженного специалиста выдал Кляузиус.