Дракон выбирает с прицепом
Шрифт:
– Девочка проявила усердие и терпение, не присущее столь юному возрасту, чтобы выучить стихотворение, - заметил ректор. – Согласен, не все гладко. Но это поправимо! При условии, что она росла среди людей! Так что будьте так любезны, поставить Злате твердую четверку!
– Да, но старалась она на пятерку! – рявкнул злобный Альвер, а я смотрела на него. Сердце сжалось при мысли, что именно таким я представляла отца дочки.
– Да, но я уже отправил балл в сокровищницу факультета! Я ничего не могу поделать! Баллы уже засчитаны! – обиженно произнес Кляузиус. – Я не могу отозвать их обратно! Думаю, что
– Ну девочка же два раза рассказала стихотворение! Поэтому придется поставить еще одну оценку! Мало какой дракон, находясь в таком душевном волнении, вспомнит, о чем вообще был урок. Но Злата вспомнила стихотворение. И, насколько я помню, последних двух строчек про горные шапки и апельсин в стихотворении не было. Так что ребенок проявил творческую жилку! – кивнул ректор. – Ставим Злате еще одну оценку. На этот раз пятерку. И получается у нас средний бал ее … четыре!
Ректор кивнул, еще раз ободрил Злату тем, что ему очень понравилось ее стихотворение.
– А знаете что, юная драконица, - лукаво улыбнулся старик. У меня при виде него сердце чуть не разорвалось. Беру свои слова обратно. У нас замечательный ректор!
– Есть такая примета, что тот студент, который получил первую двойку или тройку, станет лучшим студентом выпуска!
До нас донесся пронзительный крик детского возмущения. Кажется, теперь двойку хотят все!
«Спокойно, Белуар! Спокойно! Сейчас мы получим свою двойку и пойдем пить чай!», - послышался голос деда. Он что-то настроил на зеркале. Теперь передавали открытый рот и юного крикуна. Со стороны казалось, что он поет в опере.
Я видела, как Злата весьма приободрилась. Она даже улыбнулась.
– Одну минутку! – строго произнес ректор. Он протянул руку и схватил окошечко учителя. Теперь все видели два окна. И много – много маленьких под ним. Я же искала глазами окошечко с Альвером.
У всех внезапно отключился звук. «К сожалению, сейчас вас не услышат!», - появилась красивая надпись. Ректор кивнул, а я по обалдевшим лицам, которые смотрят в один тот же угол, поняла. Надпись появилась у всех.
– Уважаемый, Клаузиус, - начал ректор, казалось бы, спокойным голосом. – Вы наверняка забыли, что этом году к нам поступила особая ученица. Дракон, который все это время прожила в мире людей, не зная родственников, не зная родного языка, вдали от клана, обычаев, традиций.
Чпоньк!
Прямо перед носом ректора милая старушка водрузила поднос с маленьким пузатым чайником.
– Можно я взгляну нее? – произнесла старушка. – Ну хоть разочек! Где мое сокровище?
– Дорогая, идите! Не надо меня прерывать, когда я кого-то ругаю! – строго произнес ректор, выпроваживая взглядом бабушку. Но та уходить не собиралась. Это получается миссис Ректор? Как интересно!
– Я должен донести до уважаемого Клаузиуса тот факт, что этот класс другой. И начинать нужно с самого простого и понятного. Для остальных детей это будет отличной возможностью повторить, а маленькая Злата выучит. Мы не должны относиться к ней со строгостью, словно она каждый день разговаривала на драконьем языке. Еще раз, Клаузиус, девочка росла вдали от своих родственников. У нее не было заботливого папы, который бы научил ее полетам, оборотам, не было заботливой мамы…
Что значит, не
– В драконьем понимании! – добавил ректор, глядя на мое возмущенное лицо. – Не было заботливой бабушки, которая ругает строгого дедушку при каждой попытки научить считать и писать раньше Академии.
Послышался громкий женский всхлип, а я увидела, как по щекам бабушки миссис Ректор текут слезы.
– Ну покажи мне ее! – прошептала бабушка, присматриваясь к зеркалу.
– Я тут! – крикнула Злата. Я шепнула ей, что ее не слышат. И дочь помахала рукой.
– Не плачьте! Я тут!
Зато в курсе соседи, что она тут! Дочь считала себя сильнее магии ректора, поэтому орала изо всех сил.
Внезапно включился звук, о чем нас оповестила магическая надпись в углу зеркала. Она всплыла, словно из омута, а в маленьких окошечках наблюдалось оживление.
– Я вас и так задержал… - заметил старый дракон.
Альвер что-то прорычал. Ректор, который уже собирался отпустить нас на занятия, посмотрел на меня пристальным взглядом. Не на Злату, а именно на меня.
– Не может быть! – произнес старый дракон, едва ли не хватаясь за сердце. – Перед завтрашними занятиями мать Златы ко мне в кабинет!
Глава 45
Прозвучало это как-то тревожненько! Я бы даже сказала, что в голосе ректора звучало отчетливое недовольство. Впрочем, на недовольство ректора мне было чихать. Главное, что Злата снова улыбалась и стремилась к знаниям.
Пока шла перемена, я мыла посуду и разогревала ужин в микроволновке. Шехерезад поигрывал пушным хвостом, пытаясь насыпать в еду как можно больше себя. Видимо, он очень близко к сердцу воспринял фразу, услышанную в милом кошачьем детстве: «Ути какой! Так бы и шьела!». Ну раз «так бы и шьела, то на тебе! И вот еще в чай тебе! Ешь меня!».
– Оно у тебя приклеенное! – послышался голос Златы, а я увидела, как она строит кому-то рожицу. Я улыбнулась, глядя на то, как радостно пищат дети.
– Так-так! – донесся до нас бодрый явный не детский голос. Я бросила посуду и направилась на исходную позицию. Опыт уже подсказывал, где лучше всего стоять, чтобы учителя тебя не видели.
– Ну что, мои дорогие! – огорошил нас бодрый голос. – Сегодня у нас урок оборота!
Зеркало покрылось мутной рябью, а в нем проступил моложавый и бодрый мужчина. Одет он был в мантию, а за ним виднелся огромный пустой зал. Даже голос его отражался эхом.
– Я знаю, что многие из вас уже оборачиваются! Но есть те, которые еще не обернулись! – заметил мужчина, похожий на мушкетера. Я мысленно прозвала его Атос за смешные усики. «Сколько у нас голов? Четыре! Сколько у нас хвостов? Четыре! Сколько у нас лап? Шестнадцать! А сколько нас зарплата… А вы, простите, налоговая?».
Я не смогла сдержать «хихик». Уж больно прикольный мужичок.
– Меня зовут Снеллиус Финк! И я научу вас оборачиваться! Для начала вам нужен будет большой зал! Правильно! Многие уже перешли в зал! Одобряю! Прикажите слугам, чтобы они вынесли всю лишнюю мебель!
– заметил бодрый Снеллиус Финк. – Пусть пока она постоит в других комнатах!