Дракон выбирает судьбу
Шрифт:
Джемма напомнила себе, что все драконы – страшные собственники. Они никогда не выпустят из когтей то, что загребли себе хоть раз. Ей вдруг стало неловко и неудобно. Гилберт наверняка решил, что… ох, ладно.
Впрочем, что еще он мог решить? Только то, что Джемма будет жить с ним. В этом доме, как раньше.
Но он уже не был тем юношей, который однажды взял ее за руку. Джемма не знала его нового.
– Помоги мне найти работу, - сказала Джемма прямо. – И снять квартиру. В первые пару месяцев мне понадобятся деньги, но потом я все тебе верну.
Гилберт
– Ты знаешь, - начал он так, словно пробовал каждое слово на вкус, - я все это время мечтал о том, что ты вернешься. Тогда мы еще были дети… но сейчас все может быть по-другому.
Джемма почувствовала, как немеют ноги. Ей вдруг стало так страшно, словно они все еще летели над городом, и дракон вдруг разжал когти. Ощущение падения было невероятно реальным – на какой-то миг Джемме показалось, что она слышит свист воздуха в ушах.
– Гил… - выдохнула она и прижала пальцы к губам.
– Я тебя любил, - Гилберт посмотрел на нее, и Джемма увидела, что его взгляд наполнен решимостью и отчаянием, словно каждое слово причиняло ему боль, но он не мог молчать. – Тогда, когда ты была драконьей долей. Я тебя любил. А сегодня посмотрел и понял, что до сих пор люблю.
Он поднялся с дивана и принялся мерить гостиную широкими тяжелыми шагами. «Зачем я приехала, - подумала Джемма, - ну зачем. Лучше было бы не отправлять ту телеграмму. Взяла бы быстрый кредит на квартиру, нашла бы работу. Любую, хоть судомойкой, хоть уборщицей…»
– Я не ожидала, - призналась Джемма. – Гил, я правда не думала… мы были тогда друзьями, а к кому еще прийти, как не к другу…
Гилберт обернулся к ней. Улыбнулся.
– Я не привык ходить вокруг да около, - сказал он. – Я всегда говорю то, что считаю нужным и важным. Джемма, я хочу, чтоб мы были вместе. Чтоб ты стала моей женой.
Теперь уже Джемма смотрела так, словно не верила, что услышала именно то, что было сказано. За время в пути она успела подготовиться к тому, что Гилберт, допустим, ничего не ответит на телеграмму и не пустит бывшую драконью долю на порог дома Сомерсетов, но того, что он сделает ей предложение, едва войдя в дом, она не ожидала.
– Я драконья доля, - выдохнула Джемма. – Я человек, ты дракон. Мы не можем пожениться.
Он с ума сошел? Свадьба?
Драконы могли иметь любовниц из числа людей, но брак с человеком был примерно на одном уровне с браком, допустим, с козой. Нахлынувший озноб пробирал до костей. Внутренний голос говорил, что не надо ломаться и строить из себя невесть что. Один из самых завидных мужчин страны делает предложение – надо соглашаться даже на роль коврика у него под ногами. Потому что это даст деньги. Это даст силу и власть. Это даст возможность больше никогда и ни о чем не волноваться.
– Можем, - улыбнулся Гилберт. Он подошел к Джемме, присел на корточки рядом с креслом и взял ее за руки. Джемма еще поразилась тому, насколько у него горячие ладони.
– Ты не понимаешь, - прошептала Джемма, глядя ему в глаза. Гил, сын ее опекуна, студент престижного факультета, который видел в бесправной драконьей доле равное себе существо. Гил, который любил ее и не оставил своей любви в прошлом. – Остальные драконы. Твой круг. Они тебе этого не простят, Гил. Они тебя выкинут.
Гилберт осторожно дотронулся до ее лица – пробежался кончиками пальцев над бровью, по виску и вниз, по линии подбородка. На мгновение Джемме стало так жарко, словно их обоих обняло драконье пламя. Ноги сделались ватными, сердце заколотилось с утроенной скоростью. «Притяжение, - подумала она, - это просто притяжение. Драконьи чары, которым никто не в силах противостоять».
– У меня есть кое-что очень важное, - негромко сказал Гилберт, и на его губах появилась мягкая ободряющая улыбка. Джемма смотрела ему в лицо, не в силах отвести взгляд. Все исчезло – весь мир стекся в одну точку, соединив дракона и драконью долю.
Никакого притяжения не было. Между ними лишь проступило то, что соединяло их все время, то, что они наконец-то смогли себе позволить.
– Что же это? – спросила Джемма и не услышала своего голоса.
– Пресса, - рассмеялся Гилберт. – Вся пресса в стране – моя. А пресса и есть власть. Уж поверь, я знаю.
А потом он с той же осторожностью поцеловал Джемму в губы, и пламя поднялось до небес.
***
– Я хочу, чтоб мы были вместе, - повторил Гилберт. Дотронулся до запястья Джеммы – в этом месте на коже белел маленький шрам.
В сумраке спальни Джемма была похожа на мраморную статую – какую-нибудь античную богиню, которой пришла в голову блажь лежать на животе в кровати Гилберта и задумчиво рассматривать собственные пальцы. Полоса лунного света упала чуть выше поясницы, и Гилберт отчетливо видел тонкие нитки шрамов, рассекавшие кожу на спине Джеммы.
– Гил… - негромко сказала она. – Это невозможно. Ты и сам знаешь.
Гилберт прикоснулся губами к выпирающему позвонку на ее шее – кожа была прохладной и влажной. Джемма, конечно, была права. Дракон, который возьмет в жены человеческую женщину, вызовет колоссальный скандал во всем мире. Одно дело укладывать в постель певичек и актрисок, и совсем другое – жениться на бывшей драконьей доле.
Дерзкий вызов всему миру, вот что это будет. Акции упадут, это совершенно точно. Обязательно высунут морды конкуренты, которые спят и видят, как разрушить медийную империю молодого Сомерсета. Джемма была права, его не примут люди, и отвергнут драконы.
Она была очень легкой, почти пушинкой в его руках. Гилберт жадно целовал ее, удивляясь тому, насколько мягкими и податливыми были губы и насколько скованным, почти окаменевшим – тело. А потом Джемма вдруг открылась ему навстречу, вдруг поняла, что можно не бояться, и что Гилберт не врал, когда говорил о своей любви.