Дракон Золотого Руна
Шрифт:
— Что выспрашивают?
— Не могу знать господин шаутбенахт, — Андерсен потупил голову.
— Да я тоже не понял… — согласно кивнул Бромель. — Но очень подозрительно…
— Понятно… — я потихоньку начал понимать — причины вчерашней заварухи мне так и не удастся явить на свет. — Ну и?
— А тут появился Аскенс с новыми дружками… — палец обер — боцмана указал на норвежцев старательно драивших палубу скребками, а потом перенесся на судового кузнеца. — Он тоже чуток ихней крови. Вроде как…
— Смерть и преисподняя!!! — я начал уже закипать. — Дальше мать вашу!!!
— Ну и это…
— И концы в воду… — констатировал я сам для себя.
— Вроде никого не топили? — засомневался Андерсен. — Или топили?
— Идиоты!!! Уроды!.. — Орал я минут десять. Умудрился перевести на фламандский язык все известные мне русские матюги и еще изобрел с десяток. Потом выдохся… Толку-то…
Обер — кок уловив момент поднес мне с поклоном ковш сидра:
— Отведайте с устатку господин шаутбенахт. И эта… как бы откушать вам не мешает…
— Пшел вон сволочь. Тоже хорош! Кто вчера спер из борделя два окорока и пытался утащить телячью тушу? Креста на вас нет! Да вы хоть понимаете?.. — фразу я не договорил, ибо сам понял, что ни черта мои архаровцы не понимают. И не хотят понимать…
Но раскаиваются. Глубоко раскаиваются — вон какие морды повинные. Черт, придется исходить из того, что стражники приходили за нами.
— Идите убогие, пока я добрый… — я прогнал взмахом руки разом повеселевших соратников и пошел на мостик приобщатся к морской науке.
Пролив Па-де — Кале — или как его еще называют: Дуврский Пролив, мы уже прошли и теперь чапали по Ла — Маншу, или как говорят бриты: по Английскому каналу. А если еще точнее, шли по заливу Сена. Особой разницы я не заметил, но вода стала гораздо мутнее — из-за впадающей в залив реки. Как вы догадались, река называется Сена. По левую руку оставался порт Харфлер. Его едва было видно, над водой стелилась туманная дымка, да и ушли мы довольно далеко от берега. Я грешным делом поискал на карте Гавр, этот крупный порт как раз расположен в устье Сены, но не нашел — нет его еще, лет через сто только появится. Или около того — история явно не мой конек.
Внук почившего в бою папаши Тильгаута, занял освободившееся штурманскую должность по наследству и лоцию этих мест знал на зубок — дед вбил в голову намертво, но к сожалению, знания оставались большей частью теоретические, поэтому мы решили не рисковать и уйти подальше от побережья.
К обеду туман развеялся и стало припекать солнышко. Ветер усилился, но к счастью, сохранял попутное для нас направление. Шебека чуть кренясь на левый борт с легкостью резала волны, впечатляя своей скоростью. Я прикинул, что если и дальше с ветерком будет везти, то до Нанта — крайней точки нашего путешествия, мы доберемся за дня четыре. Ну, а у Шербура — последней промежуточной остановки, будем завтра поутру. В крайнем случае, пополудни. Хотя, как раз, мне в этом городишке останавливаться совсем не хочется. Там еще Нормандия, считай вражеская территория. Один черт знает, что может случиться, особенно учитывая наши 'подвиги' в Дьеппе. Голубиную почту еще никто не отменял. Послали депешу, однозначно. Да и вообще, я считаю, что мое путешествие не осталось без внимания;
Пообедал наскоро, здоровенным — с локоть величиной, ломтем хлеба с паштетом из рубленых яиц, ветчины и трюфельного масла. А запил все кувшином великолепного грушевого сидра. Пока хватит, тем более некогда мне. За штурвалом стою — дело весьма ответственное и приятное. Хотя и тяжелое. Да и штурвалом, это устройство особенно не назовешь. Сам я только задаю направление, а рулят два здоровенных матроса, таская по мостику здоровенную хрень, что-то вроде румпеля*. Ничего, построю новый корабль — на нем и появится, тот самый, всем знакомый по фильмам про парусный флот, красивый и элегантный штурвал. Обязательно — это я про корабль новый… и про штурвал, соответственно, тоже.
Румпель — рычаг для поворачивания руля вручную или механическим приводом.
Клаус, как-то разом отошел от морской болезни и ошивался рядом со мной. А потом не утерпел и задал очередной вопрос, поинтересовавшись: а уместно ли, целому барону, блестящему командиру лейб — гвардии и прочая, на глазах у подлого люда так позориться, руля вот этой странной штуковиной.
Пришлось отвечать…
— Представь себе, что ты командир кавалерийской эскадры.
— Я? — недоуменно переспросил Клаус, а затем видимо представив такую блестящую перспективу, гордо согласился. — А что? Я могу ваша милость.
— Тебе надо вести ее в атаку. По ходу перестраиваться, отдавать команды и вообще очень много всего. Так же?
— Ну да, монсьор, — немного приуныл парень.
— Ты храбр, благороден, готов крушить врагов в капусту, но вот со знаниями у тебя пока не очень. А сержант, старый служака, все это прекрасно знает, но он всего лишь сержант и вести эскадру в бой, ну никак не может, ведь есть ты. К тому же, к примеру, он подлого сословия. А вести надо, если не сейчас, то в скором времени. Как выйти из положения?
— Как? — озадачился Клаус. — Ну… надо срочно научиться? Так монсьор?
— Правильно, мальчик мой. А учится надо с самых азов. Вот я и учусь. И это совсем не зазорно, ибо командир знающий воинскую, а в данном случае — корабельную науку хуже своих подчиненных, вовсе не командир, а фигляр ряженный. Понятно?
— Ну да, монсьор, — согласно кивнул головой Клаус, а потом замялся. — А это… а если…
— Тоже порулить хочешь? Ну, давай… становись рядом…
Вот так, не только клинком махать приходиться, но и педагогический талант проявлять. Но ничего, главное зерна падают на благодатную почву. Иоста потерял по собственной глупости, хоть этого постараюсь спасти.
Ветер продолжал усиливаться обещая перерасти в настоящий шторм, к тому же, переменил направление и несмотря на маневрирование нас стало относить к берегу. Течение ветру в этом значительно способствовало. Тудыть его в качель — течение это. Можно было уйти в открытое море, но дело близилось к вечеру, поэтому было принято решение спрятаться в бухте, благо подходящая как раз подвернулась. Верней, не бухта, а относительно спокойный участок воды прикрытый от ветра высоким мысом и цепочкой рифов.