Дракон Золотого Руна
Шрифт:
— Срежем дорогу? — Клаус ткнул рукой в переулок. — Там вроде получше освещено.
— Давай…
Изгваздались в грязи по самые уши, но дорогу действительно сократили чуть ли не на половину. Стал доносится звук прибоя и острый запах моря — немного перебивающий жуткую городскую вонь.
— Ад и преисподняя!!! — Иост не успел увернуться и попал под поток помоев которые кто-то выплеснул с верхнего этажа аустерии. — Да я тебе уши обрежу!!!
— Ходют тут всякие… — завизжал в ответ скрипучий женский голос. — Сейчас стражников
— Чтоб тебя разорвало карга старая, — выругался я и дернул за рукав Клауса, совсем уж собравшегося запустить булыжником в окно. — Все, остынь. Уходим…
— Дружище!!! — в дверях кабака показалась здоровенная пошатывающаяся фигура с глиняной пивной кружкой в руках. — Давай выпьем!!! Я угощаю!
Мужик спотыкаясь направился ко мне, но по пути наступил на ногу Иосту.
— Пшел смерд… — Иост с отвращением оттолкнул пьяницу, но тот успел зацепиться за его рукав, повис всем телом на пареньке, и в тоже мгновение мой оруженосец вдруг жалобно и болезненно всхлипнул.
— М — мать… — я заметил как неизвестный с нереальной скоростью что-то вонзает в живот паренька, а Иост, бледный как смерть, сползает на мостовую.
Я едва соображая от дикого ужаса схватил мужика за волосы и рванул на себя. Наваха* спрятанная в правом рукаве скользнула в ладонь, клацнуло выбрасываемое лезвие и с легким хрустом перечеркнуло горло убийце. Почувствовав как тело обмякло, отшвырнул его в сторону и пал на колени рядом с скрючившимся в грязи Иостом. Оторвал его руки от живота и похолодел…
— Что там монсьор? — Клаус придерживал голову своего товарища.
Неожиданно совсем рядом засвистело несколько свистков и раздался приближающийся топот. Стражники? Млять…
— Бери его под руки, — я подхватил паренька и на пару с Клаусом потащил его в переулок.
— Монсьор… но как… — шептал Иост стараясь идти сам. — Монсьор… как же…
— Молчи дружок, молчи… все будет хорошо, — я остановился, быстро стянул с себя рубаху и затолкал пареньку под свитер. — Недолго осталось, совсем недолго…
Старался говорить убедительно, хотя в первую очередь убеждал себя. Не хочу… не верю… главное добраться до шебеки… там Самуил… он поможет…
Сторожевой пост на входе в порт прошли горланя песню и делая вид, что поддерживаем перепившегося товарища. Стражники, к счастью, не обратили на нас никакого внимания. Затем я подхватил паренька на руки и взлетел по трапу на 'Викторию'. Забежал к себе в каюту и положил обмякшее тело на стол.
— Тяните Самуила сюда мать вашу! Живо! Терпи братец… терпи…
— Лампы… — рыкнул лекарь и вежливо, но уверенно отстранил меня от стола. — Прогуляйтесь на воздухе капитан.
Я успел мельком увидеть алую россыпь десятка ран покрывающих, грудь, живот и бок мальчишки и закусив до крови губу выскочил на палубу. А затем просто стоял у фальшборта и тупо, без всяких мыслей, смотрел на черную воду. Что тут скажешь? Виноват только я. Какого хрена потянул мальчишек за собой?
— Капитан… — позади послышался голос лекаря.
Обернулся и увидел в протянутой руке Самуила ланцет.
— Ты уверен?
— Я не ошибаюсь капитан. Его уже исповедали. Пробиты легкие, печень и желудок. Я бессилен. Иост умрет не сразу, но его последние часы будут подобны адским мукам. Если хотите, я сам…
Я молча взял ланцет из рук и шагнул в каюту. Иост лежал без сознания, с мертвенно бедных губ слетали легкие, едва слышные стоны.
— Ну что мальчик мой… — я присел рядом и оттер с его лба ледяную испарину. — Вот все и закончилось…
— Монсьор… — Иост неожиданно пришел в себя. — Монсьор… я… я подвел вас…
— Ты прожил жизнь настоящего благородного кабальеро. Нет тебе ни в чем упрека.
— Правда?..
— Чистая правда, дамуазо Иост Геккерен. Яви мне свою последнюю просьбу. Клянусь всевышним, я выполню ее.
— Нет ее… — едва слышно прошептал Иост.
— Может разыскать и помочь кому-нибудь из твоих родных?
— У меня были только вы… и я счастлив был вам служить…
— Благодарю тебя дамуазо за службу. А теперь возьми это… — я вложил ему в руки свой кинжал. — И повторяй за мной. Аve Domine…
— Аve Domine…
# Славься господь (лат.) — слова католической молитвы.
Потом зашвырнул в угол окровавленный ланцет, вышел на палубу, вздохнул и закрыл глаза. Немедленно явилась картинка на которой живой Иост, завывает как паровозная сирена и улепетывает со всех ног к замку, после того как я собрался его искупать в море. А вот, он со слезами на глазах отказывается отправляться в тыл, возле моста при Нейсе. А здесь паренек стоя на одном колене, целует меч при посвящении в эскудеро… Твою же мать!!!
Накатила дикая злость и я заорал в звездное небо:
— Ну что барон, что ты там блеял про рай? Хорошо тебе? Еще такого счастья у господа попросишь ублюдок?..
— Не надо монсьор, — рядом стал Клаус и ткнулся головой мне в плечо. — Господь так рассудил и не гоже его гневить.
— Не реви… — я прижал паренька к себе.
— Он был мне братом монсьор… — Все равно не реви. Держи… помянем раба божьего Иоста…
17
Иоста мы похоронили на берегу. Не любил он море и я решил не отдавать его ему. Оплатил обряд, место на кладбище и приличествующий уход за могилкой на долгое время вперед. Сам же на погребении не присутствовал, но ничего, мне кажется я в Кале появляюсь не последний раз, будет возможность еще проведать. Тяжело… Да я пролил уже немало кровушки, свыкся к смерти, утаскивающей из под носа моих друзей, но Иост… Тяжело мне…