Дракон Золотого Руна
Шрифт:
— Да, Уильям.
— И я решил… — шотландец широко улыбнулся и подмигнул мне.
— Ох и дубина ты.
— Я Уильям, из славного клана Логанов! — расхохотался Тук. — Ну что, поехали?
— Поехали. А скажи Уильям Логан, тебе не кажется что мы идиоты?
— Это почему? — у скотта на лице появилась недоумевающая гримаса.
— Все понятно. Считай, что этого вопроса, я не задавал…
Примерно на половине пути к полю битвы, началась сильная метель и почти одновременно, стали раздаваться раскаты артиллерийских залпов. Мы не сговариваясь перешли на
— Святые угодники… — Тук перекрестился приметив громадные массы швейцарской пехоты, волнами накатывающиеся на бургундские позиции
— Не ахай… — я старался рассмотреть ставку герцога. — Вон же стяги. Давай туда… Сердце билось как громадный колокол, но страха не было. Всю мою сущность наполняла дикая радость…
Эпилог
Клинок фламберга с хрустом пробил кожаную кирасу швейцарца и сразу же с резким звоном лопнул от удара врезавшейся в него алебарды. Второй швис промахнувшись, не удержался на ногах и кубарем полетел на заляпанный кровью снег.
— С — сук-ка… — я грохнулся сверху и выдрав мизерекорд* из ножен несколько раз сунул граненое лезвие под мятый пластрон*. А затем сразу откатился в сторону, оттирая рукой заляпанное кровью лицо и пытаясь высмотреть на снегу какое-нибудь оружие.
— Лога — а-аны!!! — одновременно с ревом скотта рядом шлепнулась чья-то рука с частью плеча. Пальцы затянутые в кольчужную перчатку продолжали судорожно сжимать обломанное древко алебарды.
— Отдай… — я выдрал оружие из мертвых пальцев и опираясь на него попытался встать. Встал и сквозь кровавый туман в глазах увидел сюрреалистически страшную, леденящую кровь, картину.
Все вокруг было усеяно изрубленными телами шамбелланов, вперемежку с трупами лошадей и швейцарцев. Тук рыча что-то нечленораздельное продолжал рубить своего мертвого противника, уже превратив того в месиво из мяса, костей и мятого железа. Сэр Миддлетон утробно мыча, пытался встать на ноги держась обеими руками на торчащее у него в груди сломанное древко списы и каждый раз падал, все больше загоняя ее в свое тело.
Хотел помочь ему, но не успел, бритт несколько раз дернувшись замер.
Убедившись в том, что вокруг нас только мертвые враги, я доковылял до шотландца и схватив его за плечо дернул назад:
— Остынь, мать твою…
Скотт уставился на меня безумными глазами, по инерции рубанул еще раз клейморой и тяжело шлепнулся коленями в кроваво — красную кашу.
Я обвел взглядом трупы и отказываясь верить в увиденное в отчаянии заорал:
— Живые, ко мне!!!
— Есть живые… — Оливье де ла Марш сидел прислонясь к кривой сосенке и держался за торчащий в плече болт.
— Вставай брат. Надо уносить государя… — я бросился к нему и споткнулся о жутко изрубленный труп в богатом готическом доспехе украшенном золотой герцогской короной выгравированной на кирасе. — Что?!!
А потом хрипло рассмеялся вспомнив, что государь лежит раненным неподалеку, а это… это, его верный шут Ле Гранье.
— Прости
— Идем Жан, здесь больше нету живых… — де ла Марш потянул меня за собой.
Возле великого герцога Бургундии, лежавшего на расстеленном плаще, уже стоял на коленях Логан и пытался его напоить из кожаной фляги.
— Не смей!.. — я выбил ее у него из рук и услышал позади зловещий шепот ла Марша. — Жан… Жан… мы не успеем уйти…
Обернулся и увидел небольшой отряд швейцарцев приправляющихся через небольшую речушку покрытую ледяной кашей. Уже переправившихся…
Жалко, а мы ведь почти спасли государя. Ну что же…
— Дай сюда… — я отобрал клеймору у Тука и подтолкнул его к герцогу. — Оливье, Уильям… уносите его…
— Брат… — грандметрдотель на секунду прижал меня к себе и взялся за плащ.
— Монсьор… — Тук хлюпнул расквашенным носом и ткнулся губами мне в латную перчатку.
— Живо… — я примерился к мечу и развернулся к врагам. — И не надо меня хоронить раньше времени…
Говорил и прекрасно знал, что вру сам себе. Все, бастард Арманьяк, все. Теперь уже точно все. Да, ты не смог выполнить своих обеты, но зато смог красиво прожить свою жизнь и смог красиво умереть. Слабое конечно утешение, но все же. А вообще, как же все глупо…
Рослый швейцарец в латах, подгонявший солдат неожиданно остановился и закрываясь ладонью от пробившегося сквозь свинцовые тучи солнышка, стал смотреть на меня.
— О, старый знакомый… — я опознав своего названного брата Ганса Вальдманна, махнул ему рукой. — Иди сюда, только не рассчитывай дружище, что я сдамся тебе в плен…
Вальдманн наконец сделав шаг вперед, зачем-то отвлекся на алебардистов тыкающих руками в один из трупов. Внимательно всмотрелся в него и кивнул. Швисы взорвались торжествующим ревом, схватили мертвое тело за ноги и потащили обратно к месту сражения. Вальдманн помедлил мгновение, отсалютовал мне и тоже отправился за ними…
Что за чудеса? И тут до меня наконец дошел смысл случившегося. Ле Гранье!!! Шут, бывший верной тенью своего государя при жизни, сам стал государем после смерти. Жуткая ирония…
Я постоял еще немного и догнав Уильяма с Оливье де ла Маршем, взялся за плащ. На молчаливый вопрос Тука, просто кивнул и сказал:
— Мы будем жить братец. По крайней мере, пока…
А потом тащил непомерно тяжелое тело государя Бургундии и свирепо размышлял о превратностях судьбы. Судьба… Да, именно эта сука властвует миром. Ты можешь трепыхаться в тщетных попытках изменить свое предназначение, можешь даже поверить в свой успех, но… но, в итоге все случится как тебе предначертано. Ну кто мог знать, что малолетний, всего полгода назад ставший рыцарем, Рене, с легкостью обдурит маститых военачальников? В том числе мня? И все же обманул, только имитировав лобовой удар, а главные силы направил на обнаженный фланг, переправив основные силы через полузамерзшее болото. И метель скрыла этот его маневр. Судьба, мать ее за ногу!..