Дракон
Шрифт:
На какой-то неопределенный промежуток времени Барс сам сделался существом, посаженным на цепь в медвежью яму. Он испытал убийственное унижение, пережил постепенное превращение в животное; он был раздавлен, его личность – стерта; он стал бесполезным куском мяса, заложником, за которого так и не был заплачен выкуп.
И тогда его убили. Святой сумел показать ему это, будто принял эстафету палача от Дракона, продолжая транслировать кошмар из другого источника. Все, что касалось Передачи кода, попадало в сферу его особого интереса. Недаром кладбище суперанималов находилось поблизости, поставляя обширный
Труп несколько лет держали во льду, словно замороженное мясо. Убитый и был мясом. Его похоронили так, как хоронят убитых на дуэли, – в этом тоже заключалась ловушка, которая должна была сработать лишь спустя годы. Рядом с ним лежали суперанималы, выполнившие свое предназначение.
А потом настал момент, когда свет Святого растопил лед и мертвец отправился в путь. Его сопровождали двое. Они двигались по направлению к Приюту Ангелов. Один из Поднятых, которому Барс отрезал голову, был его сыном.
Супер наконец понял это, и в тот же миг кошмар схлынул. В наступившей леденящей пустоте, обретая прозрачную ясность рассудка, Барс действовал наверняка. Он не хотел больше принадлежать никому. Даже самому себе.
Игра закончилась. Он был пешкой, забытой на дальней клетке, – пешкой, от которой уже ничего не зависело. Абсолютно ничего.
Он вытащил пистолет и приставил ствол к голове. Рука не подвела – в отличие от сердца и мозга. И после того как он нажал на спуск, его кровь забрызгала стену маяка, будто надпись, сделанная с намерением осквернить святыню, но так и оставшаяся не понятой никем.
За семьсот километров от того места Дракон мгновенно проснулся и открыл глаза. Он ощутил, как оборвалась нить, связывавшая его с одной из кукол. Обрыв нити означал смерть. Дракон все еще мог манипулировать Тенью Барса, но потеря контроля хотя бы на одном уровне была плохим признаком.
Причиной происходящего, безусловно, явилась Обитель. Святоши, чересчур много болтавшие о любви и мире, на самом деле ни на миг не прекращали беспощадной войны против суперанималов. Они защищали себя, свое стадо и свой способ существования – Дракон понимал, что в этом смысле у них не было иного выхода. Им не оставили выбора.
И он был причастен к этому; более того, менталы считали его врагом номер один. Он возглавлял список категории Z. Дракон, конечно, знал о классификации, принятой в Обители, – ведь он выкачал информацию из десятков уничтоженных им супраменталов и суггесторов. Количество убитых митов исчислялось сотнями. Миты были мясом и, как ни парадоксально, главной ставкой в этой войне. Тот, кто контролировал митов, контролировал будущее.
Дракону не составило бы труда подыскать замену испорченной кукле, но для этого требовалось время, не говоря уже о затратах энергии. Фактор времени мог сыграть решающую роль теперь, когда эта тупая сука Накса увязла в лабиринте. Кроме того, кукла гораздо слабее хозяина, и потому всегда существует опасность перехвата контроля.
Мысль о возможном взаимодействии с другими суперами Дракон отмел сразу же. Никто из Свободных уровня Ящера или Ханны не стал бы помогать ему. Они негласно разделили сферы влияния, и пока на планете им всем хватало места. И еды. Однако Дракон знал, что это состояние хрупкого равновесия не может быть долгим. Неизбежна новая тотальная
Дракон владел оружейной маткой с Кейвана. Это давало ему некоторое преимущество, но он был уверен, что подобные ему тоже эволюционировали в соответствии с Программой и готовились к решающей схватке. Самореализация неизбежно подводила их к апофеозу существования вида.
Война охватит все доступные уровни и станет чем-то трудновообразимым для суггесторов и митов. Это будет поистине космическая битва, которая даже демонам покажется смертоносным кошмаром. Матка была совсем не лишней, однако о своем главном оружии – причем немыслимой мощи – Дракон позаботился заранее. Его козырем в игре были два щенка, объединенные в Дубль, которые пока едва ли подозревали о собственной силе и предназначении.
Но теперь, после смерти Барса, Дракону стало ясно, что он недостаточно хорошо охранял их. Z-11, находившегося поблизости, он не принимал всерьез. С этим куском дерьма он разберется мгновенно. Однако не стоило забывать о биологическом отце Дубля. Тот мог по глупости и по неведению испортить все.
Имелась веская причина, по которой Дракон не убил его возле Пещеры, а также в любом другом месте, и возможно, в этом было куда больше тайного смысла, чем казалось раньше. Если только Обитель сделает правильный ответный ход. Сделает то, чего он ожидал.
31. Приглашение
После того как ему в первый раз приснились погибшие города прошлого, он понял, что Обитель Полуночного Солнца навсегда соединилась с ним. Она вошла в его плоть и кровь, приняла под свое покровительство того, кто, возможно, был хуже, чем еретик.
Но нуждался ли ОН в Обители? Была ли она способна защитить его? Стоило ли чего-то ее тайное оружие? Кен ничего не знал об этом. Со времен его щенячьего возраста супраменталов становилось все меньше, а их влияние ослабевало. Получалось, что Обитель терпела поражение, растянувшееся на десятилетия. Старый мир, существовавший на протяжении многих веков – пусть даже полный страха, смерти, боли и чудовищных страданий, – все же оставлял людям какую-то надежду, какие-то шансы. То, что теперь приходило ему на смену по мере реализации Программы суперанималов, окончательно делало планету непригодной для жизни ее прежних обитателей, а само бытие смещалось в запредельные сферы. Перерождение, равнозначное глобальной катастрофе, грозило необратимым изменением внешней среды и материализацией ранее неведомых сил на поле боя, где будут сражаться за жизненное пространство те, кто сумел стать хозяином собственных кошмаров и превратить их в оружие.
Ожидание этого витало в снах. Новая иррациональная и расщепленная реальность словно сигнализировала о своем приближении, искажая все, что прежде было понятным, неоспоримым, запечатленным в генетической памяти. Кену снились мегаполисы, вмещавшие и пожиравшие миллионы душ. Залитые светом города казались красивыми только издали. Их сновидческая красота вызывала глубиннейшую тоску. Они были чрезвычайно далеки от того, что составляло суть его жизни, но все же ближе, чем бесконечный хаос, в котором обитали существа вроде Дракона, растворявшего свое тело и сознание в многослойной вселенной, внедрявшегося в ее структуру, претендовавшего на…