Дракон
Шрифт:
Внезапно Кен заметил красноватый свет, мелькавший внутри дома. Его источник перемещался от бойницы к бойнице – сначала на втором этаже, а затем и на первом. Пропал ненадолго и снова появился справа от угловой башни – очевидно, там, где находился один из замаскированных выходов.
Вскоре Кен различил темную фигуру, двигавшуюся вместе со светящимся пятном. Тот, кто вышел из дома, нес мертвую голову, из глазниц и открытого рта которой били лучи света, – общепринятый среди суперов предупреждающий знак, Красная Лампа. Иногда такие вывешивались на окраинах захваченных станов во
Кен выжидал, сканируя мертвеца. Спустя несколько секунд он узнал Поднятого. Локи, навеки проклятый посланник неведомого ада, шел медленно, пробираясь через сугробы и утопая в них по пояс, вспахивая ногами снежную целину. В одной руке он держал свою Лампу, а в другой – оружие, которого Кен прежде никогда не видел.
Приблизившись, Локи бросил оружие в снег. Оно упало в трех шагах от Кена. Странные обводы, незнакомый принцип действия, неизвестный материал – что-то вроде сверхпрочной керамики. Непостижимым образом ЖИВОЕ. Во всяком случае, обладающее способностью к воспроизводству. Кроме того, оружие явно предназначалось для существа, имевшего гигантскую трехпалую кисть. Чужой убийца без запаха. Еще не побывавший в Алтарной Норе…
Локи спросил со смехом:
– Ты нашел свою голову, сынок? – И поставил Лампу рядом с оружием. – Если нет, возьми эту и отнеси ему СВЕТ.
Почти сразу же вокруг мертвой светящейся головы начал таять снег.
Она была «подключена» к мощному и практически неисчерпаемому источнику энергии, находившемуся на громадном расстоянии. Это впечатляло. В каком-то смысле Лампа тоже была оружием – возможно, наиболее смертоносным из всех. Кен оказался перед выбором, но по-прежнему мало что понимал в затеянной с ним безумной игре.
Тем не менее он выбрал. Наступило время действовать. Покончить со всеми играми, если уж нельзя победить.
Кен поднял оружие трехпалых. Направил ствол на Дом Дракона и потянул спусковой крючок размером с коготь дегро.
Отдачи не было. Если бы не эффект, последовавший немедленно, Кен решил бы, что убийца мертв. Но дом беззвучно исчез в ослепительной вспышке света. Звук пришел чуть позже – когда начали рушиться уцелевшие стены, будто подрезанные ножом. Ударная волна была направлена от Кена к развалинам – даже не волна, а шквал, утащивший за собой длинный снежный язык в невидимую пропасть.
Облако заполнило опустевшее пространство. Едва оно начало рассеиваться, стало ясно, что Дома Дракона больше не существует. Не существовало и всего того, что находилось на линии выстрела. Черный коридор протянулся до самого горизонта, а там, где земля соединялась с небом, возникло странное атмосферное явление – клубящиеся тучи устремлялись со всех сторон в одну точку, словно втягиваемые в гигантскую глотку…
До Кена дошло, как легко он мог умереть. В этот же миг ему открылось и многое другое – например, то, что он был не единственным, кого позвал Дракон и кого позвала Обитель. Испытание светом оказалось еще более тяжелым, чем испытание тьмой. И он до последней секунды не узнает, выдержал ли его.
Судя по всему, и Святой, и Дракон, устраивая эту гонку с природой, позаботились
Он мысленно перебирал все живые и мертвые элементы, которые некий мастер церемонии подбрасывал ему на пути. Существа, атрибуты, память, Тени, сны. Белый призрак, Безликий, жрица, Поднятый Локи, оружие, Лампа. Лампа и оружие. Источник света и источник смерти. Иногда – одно и то же.
Это было приглашение. Что-то изменилось. Кен подозревал, что причина кроется в нем самом. И если чего-то не хватало в хаотическом кружении осколков, то, значит, он сам был недостающим элементом.
«Отнеси ему СВЕТ».
Местом встречи должен был стать не дом в этом постурбане – одном из многих. Дракон ждал его в Алтарной Норе.
Чтобы наконец сложить мозаику.
32. Охота
Один из детенышей исчез. Перед его исчезновением Накса не ощутила предсмертного всплеска сигнала. Она не хотела даже думать о том, что щенок мог погибнуть. Его гибель означала бы, что Накса не выполнила приказ Дракона. В таком случае ей лучше было бы сунуть себе в рот ствол Обрезанного Иуды и нажать на спуск. Потому что Дракон скорее всего сохранил бы ей жизнь. Он превратил бы ее в искалеченное отверженное полуживотное и отдал бы в рабство суггесторам. Он умел выбирать из двух зол худшее.
Кстати, о Драконе. Мгновенное и тихое исчезновение Мора чертовски напоминало Наксе почерк Дракона. Тот перемещался, не оставляя эфирного следа. Накса слишком хорошо изучила эту особенность, чтобы ошибаться. Высылать на поиски Тень было бессмысленно.
У нее возникло два предположения. Либо Дракон появился в лабиринте с неизвестной целью и затем забрал с собой детеныша (но почему одного?), либо… щенок умел проделывать подобные фокусы самостоятельно. При мысли об этом Накса испытывала прежде незнакомое ей чувство неполноценности. Заканчивалась эпоха таких, как она. Наступало время подлинных хозяев пространства. Темный холодный мир уже не принадлежал ей, и навеки останется чужим и непознанным бесконечное многообразие миров света…
Она вдруг увидела миллиарды жизней, роившихся в вечном мраке подобно черному снегу, – жизней бессмысленных, проходящих мимолетно, не оставляющих памяти о себе.
Ее жизнь была одной из них.
Наксе не оставалось ничего другого, кроме как продолжать поиски и попытаться спасти хотя бы половину Дубля. Это стало совершенно необходимым с той секунды, когда она обнаружила присутствие в лабиринте еще одного супера. Появление чужака имело смысл только в единственном случае: он охотился по-настоящему.