Дракончик Пыхалка и Великий Мымр
Шрифт:
– Ох, умора! А черепаха-то здорово их подколола!
А Пирожевский наблюдал за смеющимся чудовищем и думал, хватит ли у него анекдотов до утра, пока проснутся Авдохина и Святозар, а если не хватит, то проснутся ли они вообще? Но опасался он напрасно. Других анекдотов не понадобилось. Чудовище прониклось к нему глубочайшим расположением. Отсмеявшись, оно встало, похлопало обомлевшего Пирожевского по плечу и прогудело:
– Я в тебя влюблена! Меня никто так раньше не смешил, но вот червяков жалко! Зачем ты их машиной раздавил?
– Никого я не давил… – пробормотал Пирожков,
Тут Пирожков заметил в волосах у чудовища кокетливо вплетенную куриную косточку, а на шее ожерелье из ярких камней и окончательно удостоверился, что перед ним была женщина, и причем женщина влюбленная.
– Ты очень красивый, и доспехи у тебя блестящие! Ты мне сразу понравился, когда я тебя с острова увидела, – лепетала она, наклоняясь к нему.
– Как тебя зовут? – растерянно спросил Пирожков, прячась за камень.
– Мучуча! – Чудовище застенчиво потупило глазки.
Пирожков едва не расхохотался, таким смешным показалось ему это имя. Но смеяться было нельзя.
– Я сама себе придумала это имя, – похвасталась Мучуча. – Иногда мне бывает ужасно скучно, и тогда я сижу на камне посреди озера и придумываю себе имена. Раньше я называла сама себя иначе, но теперь придумала это имя… Только знаешь что… Ты не откроешь никому мой секрет?
– Никому, – замотал головой Пирожков, предпочитавший во всем соглашаться с Мучучей, чтобы она не рассердилась.
– Я знала, что ты надежный. На тебя можно положиться… – вздохнула Мучуча. – Ты не мог бы назвать меня по имени? Я уже несколько тысяч лет мечтаю, чтобы меня кто-нибудь назвал по имени, ведь здесь, в пещерах, я совсем одна. Иногда я даже окликаю сама себя, вот так: «Му-чуу-у-ча!!!» – а потом слушаю эхо.
Постепенно страх Пирожкова проходил. Чудовище оказалось неопасным и очень несчастным. «Вот мне урок! Никогда никого не суди!» – подумал князь.
– Так ты позовешь меня по имени? – нетерпеливо спросила Мучуча.
– Позову, – согласился Пирожков.
– Ты такой милый! – обрадовалось чудовище. – Только погоди, не так сразу. Я хочу получить удовольствие. Давай так: я закрою глаза, а ты меня зови.
Расплывшись в улыбке, будто она выпила сиропу, Мучуча закрыла глаза, развела руками уши и приготовилась, вся превратившись в напряженное внимание.
– Я готова! Начинай! – прошептала она.
– Мучуча! – немного гнусаво (у него был насморк) позвал Пирожков. – Мучуча! Мучуча!
– Еще, еще! Не останавливайся!
– Мучуча, Мучуча! – бормотал Пирожков, и чудовище всякий раз радостно поеживалось, как гигантская кошка, которую чешут за ухом.
Пирожкову пришлось пробормотать ее имя раз сто, и у него уже начал заплетаться язык, прежде чем Мучуча сказала, что хватит.
– А тебя как зовут? – спросила она.
– Кхм… Пирожков, то есть Пирожевский… К вашим услугам! – представился князь, щелкнув каблуками, как его научил на дворянском собрании граф Сидорчукский.
– Пирожок, а пирожок, я тебя съем! Иди сюда, мой сладенький! – захихикала Мучуча и стала бегать за Пирожковым вокруг камня, пока тот, задыхаясь, едва не рухнул в Мертвое озеро. – Осторожнее,
– Перестань немедленно! Я тебе не ребенок! Я богатырь! – возмутился Пирожков, вырываясь изо всех сил.
– Вот капризный карапуз! Не хочешь, ну и не надо!
Мучуча обиженно надула губы и опустила князя Пирожевского возле костра, где похрапывал богатырь Святозар и ворочалась на ковре-самолете Авдохина.
– Просто из абстрактного интереса… А что ты пьешь? – спросил Мучучу Пирожков.
– Как что? Воду из Мертвого озера!
– Из Мертвого озера? Но она же… От нее же можно того, окочуриться! – И Пирожков старательно изобразил на лице это самое «того».
– Для меня она не опасна, – уверенно заявила Мучуча. – Может, я и живу так долго потому, что пью воду из Мертвого озера. Когда-то давным-давно, мне кажется, я была другой, совсем другой и пришла откуда-то издалека, но не могу вспомнить, когда это было и откуда я пришла. А еще иногда мне снится небо. Это бывает очень редко, но всегда удивительно. Как мне может сниться небо, если я никогда его не видела?
На всякий случай Пирожков немного отодвинулся, опасаясь, что Мучуче вновь вздумается покачать его на руках, как младенца.
– А ты не пробовала выйти наружу, покинуть эти скалы? Ведь здесь одиноко, а в Сказочной стране у тебя появились бы друзья, – предложил князь Пирожевский.
– Я могу жить только в пещерах. У меня очень чуткие глаза – они могут видеть лишь в темноте, на солнце я сразу ослепла бы. Я пробовала приучать их к свету, но даже отражение огня в озере слишком яркое для меня, – печально сказала Мучуча.
– Но как ты оказалась в пещерах? Ты же говорила, что тебе снится небо и ты пришла издалека?
– Это было много тысяч лет назад, я едва помню это время, – Мучуча села на каменный пол и оперлась спиной о скалу. – У нас, у мамы, у папы и у меня, был домик в лесу. Тогда на Буяне жили колдуны, маги и волшебники и между ними шли постоянные войны. Они то напускали друг на друга рои ядовитых ос, то выдумывали машины, стрелявшие пауками, то накладывали сложные проклятия, так что каждый из магов был проклят другими магами по нескольку раз. Порой я видела, как какой-нибудь маг идет по дороге, а потом начинает корчиться и прыгать – это срабатывает одно проклятие. Потом он встает, злобно отряхивается, идет дальше, и тут у него делаются невидимыми ноги – это сработало другое проклятие. Пока он шепчет отводящие заклинания, срабатывает третье проклятие, и сквозь голову у него начинают прорастать ветки… Брр!