Дракончик Пыхалка
Шрифт:
— Так-так, — сказал пупс, после того, как дракончик закончил свой рассказ. Значит, в доме завёлся барабашка. У меня всегда было такое предчувствие.
— Ты с ума сошёл! Откуда ему здесь взяться?
— От верблюда, — пояснил Куклаваня. — Там, где есть умный, симпатичный пупс, ученый гном и дракончик, вполне может появиться и барабашка. Это как пить дать.
Гном Ученичкин вылез из своего гамака и подошёл к игрушкам. Последнее время, как всякий настоящий изобретатель, он вёл ночной образ жизни, а днём отсыпался
— Барабашка — это ненаучное явление, — заявил Ученичкин. — Вот вы знаете, сколько в барабашке метров-сантиметров-литров-килограммов? То-то же! Значит, его не бывает!
— Но папа и мама не могут говорить неправду! Они же взрослые! — заспорила Оля.
— Положим, все могут говорить неправду! — промурлыкала Дуся. — И чем человек взрослее, тем неправда больше. Это придумала одна знаменитая кошачья философиня.
— Какая философиня? — спросил Ученичкин. — Я её знаю?
— Ты её знаешь, — уверенно мяукнула Дуся. — Можно даже сказать, ты с ней знаком. Ну, угадал? Это я!
— Ага, — сказал Куклаваня. — А ещё говорить половину правды — не значит врать. Скажем, мальчик стянул из вазы три пряника, и мама его спрашивает: «Ты брал пряник?» «Нет, — отвечает он. — Не брал».
— Мальчик соврал маме!
— Как бы не так! Мальчик сказал правду! Он взял не один пряник, а три! Виноват не мальчик, а его бестолковая мама, которая не умеет правильно задавать вопросы.
— Теперь, пупсина, я буду беречь от тебя пряники, — раздражённо сказала Оля. — Ты меня совершенно запутал со своими скверными мальчиками.
— Бестолковая ты кукла, — вздохнул Куклаваня. — За что только я тебя терплю? Хотя кое-какие достоинства у тебя есть. Например, яблочный кисель ты готовишь неплохо. Хоть и разливаешь его куда попало.
— Не надо ссориться! — Синеус и Трувор ухватили Куклаваню и Олю за руки своими мягкими лапками.
За оконным стеклом на затянутом сиреневыми облаками небе медленно всходила луна. Это не прошло незамеченным для Дуси. Она быстро проглотила последний кусочек кошачьих консервов и настроилась на меланхолический лад:
— Ах! Ах!
— Сейчас начнется, — пробурчал Куклаваня. — Каждый вечер одно и то же!
Дуся зачарованно смотрела в окно, усевшись на самом краю подоконника. На её мордочке запечатлелось мечтательное выражение.
— Какая луна! — хрипло промяукала кошка. — В такие минуты просто не хочется ни о чем думать, а только глядеть, глядеть, глядеть… К сердцу подкатывают сладкие слезы, и хочется рыдать, рыдать, рыдать… И чтобы это было бесконечно.
— Чтобы вечно ныть, ныть, ныть… — начал было Куклаваня, но, получив быстрый подзатыльник мягкой Дусиной лапки, умолк.
— Бледно-розовое небо все окутано облаками, как полупрозрачной вуалью. Сквозь
Дуся в изумлении уставилась на него. Потом она кокетливо изогнулась и промурлыкала:
— Я и не знала, что ты поэт… Это так романтично… Милый, милый, Пыхалка… Такое родство душ, мне даже на секунду показалась, что я сама это сказала…
— Так и есть, — засмеялся дракончик. — Это ты вчера сказала. Ты это каждый день говоришь. Слово в слово. А я запомнил и тебя передразнил. «Бледно-розовое небо…»
— Свинья… — обиделась Дуся. — А я думала, что ты поэт. Какое разочарование!
— Опять нашу Дуську надули! — запрыгал на месте Куклаваня. — Только она хотела влюбиться, а её — раз! — и надули!
— Постойте! — Гном Ученичкин все это время бродил по подоконнику и усиленно думал о чём-то. — А вдруг барабашка на самом деле существует? Вот бы нам его найти и назвать моим именем. Например, Барабанус Ученичкинус!
— Какой Ученичкинус? — переспросила Оля.
— Это латынь, — с довольным видом пояснил Ученичкин. — Такой вымерший язык. Его используют учёные.
— Какие учёные? Тоже вымершие? — уточнил Куклаваня.
В это время из шкафа в углу комнаты послышалось позвякивание и негромкий стук: бряк, бряк, бряк!
— Барабашка! Он в шкафу! — ахнула Оля.
— Мамочки! Мы боимся! — задрожали зайцы.
— Не бойтесь. Я с вами, — успокоила их Дуся. — Пойдемте вместе куда-нибудь спрячемся.
Ученичкин и Куклаваня решили посмотреть на барабашку. Пыхалка, поборов свой страх, увязался с ними. Ученичкин прихватил с собой записную книжку, линейку и фотоаппарат, чтобы измерить, взвесить и сфотографировать барабашку.
— Звяк, звяк, звяк! — доносилось из шкафа. — Звяк-бряк! Звяк-бряк!
Куклаваня, Ученичкин и Пыхалка приоткрыли дверь шкафа и осторожно заглянули внутрь.
— Помогите! — гулко донеслось до них из самых глубин шкафа. — Я здесь! Помогите!
И опять звяк, звяк, бряк!
— Заманивает! — прошептал Куклаваня. — Мы подойдём, а он нас — ХВАТЬ!
— А, может, барабашке в самом деле нужна помощь? Ему, наверное, одиноко в шкафу и очень страшно. Мне тоже было страшно в кладовке, пока вы не пришли!
– сказал Пыхалка.
Ученичкин выставил перед собой линейку, как меч, и храбрые исследователи на цыпочках прокрались в шкаф.
— Помогите! Помогите! — доносилось оттуда.
— С-сейчас п-поможем! — храбро сказал Ученичкин. — С-сейчас! Дер-жись, барабашка!
Посреди шкафа на боку лежала большая пустая банка из-под варенья. Банка раскачивалась, постукивала. Именно из неё и исходили мольбы о помощи.
— Барабашка там, в этой банке! Давайте туда заглянём.
— Чур я последний! — заявил Куклаваня. Ученичкин осторожно заглянул в банку и сразу же отпрыгнул.