Драконье гнездо
Шрифт:
— Мы идём? — всё так же, не оборачиваясь, спросила я.
— Идём, Лианна, — мягко ответил за спиной Адэр.
Последняя мысль — в этих комнатах: как хорошо, что между тумбочкой с вирт-кадром и мной стоит начальник службы безопасности. Перешагнула порог с огромным облегчением. И снова: как хорошо, что меня в таком состоянии видел только Адэр. Промолчит. И поймёт меня. Не изменит своего отношения. Не будет презирать.
Повернула чуть голову, чтобы расслышал:
— Адэр, ты закроешь сам. Я — к Брендону.
— Иди.
Скрывшись от него за первым же поворотом, я
— Выйди. Я позову.
Девушка, человек, улыбнулась мне и быстро исчезла.
Игравший на ковре, уже без сверстников, Брендон повернулся ко мне, насупился и решительно протянул ручки.
— На!
Я прыгнула к нему, схватила на руки и обняла.
Мой малыш начал ходить в полгода, заговорил в первый год рождения. Но предпочитает немногословие. Хоть с ним много разговаривали, он знает, что его хорошо понимают с полуслова. «На!» И всё. Перевод простой: «Хочу на ручки!»
Брендон обнял меня за шею, тепло подышал в шею. Иной раз у меня складывается впечатление, что я больше нуждаюсь в нём, в его детских объятиях и утешении, чем он во мне. И всё чаще кажется, что именно мой малыш понимает больше всех, что со мной происходит. Он ровен и спокоен со всеми, кто с ним занимается, но мгновенно чувствует моё настроение… Вот и сейчас: прижался ко мне и принялся — в противовес обычному своему молчанию с другими — картавя и шепелявя, рассказывать в ухо, как он играл с друзьями, и какие игрушки они принесли с собой, и какими своими игрушками он поделился с ними в игре. Брендон говорит на двух языках, пока почти не различая их. Единственное для него различие: на уивернском говорит с теми, кто им занимается. На общефедеративном-человеческом — только со мной, каким-то образом выделяя меня среди всех остальных именно в языке. Хотя в доме есть и другие люди. Но мне это нравится.
Наконец он уселся у меня на руке, одной рукой обнимая за шею.
Я включила вирт-связь и сухо сказала, услышав голос начальника службы безопасности:
— Адэр, завтра мы вылетаем с утра. С утра.
4
Он пробовал меня уговорить, ругался и грозил немедленно прийти и выяснить, почему я вдруг решила сдвинуть сроки вылета, хотя только что согласилась на его предложение вылететь с Уиверна вечером. Но вдруг оборвал сам себя на полуслове. Помолчал немного и уже спокойно сказал:
— После обеда в тренировочный зал. Будешь до упора работать с экипировкой и с оружием. И после ужина. Ясно?
— Ясно.
И только после этого спора меня отпустило. Даже Брендон заметил: сын немедленно
… Теперь у меня на бедре устроились не ножны, а кобура для короткоствольного пистолета-пулемёта. Открытая… Адэр сказал:
— Привыкла к ножу — придётся привыкать к оружию. Смотри сюда: это переключатель для огнестрела — на одиночный выстрел или на очередь. Слева на стволе — переключатель на работу с лучевым зарядом. Запомнила эти два рычага? Учти: поскольку это оружие предназначается в основном для работы полицейских, то патронов здесь больше. Лучевой заряд небольшой, его хватает ненадолго. Запомнила?
— Да.
— Теперь потренируйся вынимать ПП так, как обычно выхватываешь нож. Сама понимаешь — принцип несколько иной. Нож ты вынимаешь мгновенно, а с оружием могут быть сложности. Пока не привыкла.
Часть тренировочного зала спешно оборудовали под стрелковый тир. Пока я занималась вроде таким никчемным занятием, как автоматическое выхватывание оружия из кобуры, у меня пару раз мелькала мысль, что тренироваться с оружием Адэр велел, чтобы я не мешала строителям тира. Но главного я добилась — отъезда наутро, так что теперь готова хоть покорной овцой стать.
Потом выяснилось, что я не зря позволила Монти Альпину лететь с нами. От него — только выгода. Он позвонил по вирт-связи и сразу сказала:
— Лианна, я отработал свои дипломатические каналы на Кере и теперь примерно знаю район, где прячется Дрейвен. Слава небесам, не самое дно. Но и не самый лёгкий вариант для поисков — площадь довольно большая. Какие новости у тебя?
— Вылетаем завтра утром. Ты точно решил ехать с нами?
— Да. Оружие у меня будет своё. Месторасположение ангаров Драконьего гнезда я знаю. Приеду сразу на место. До завтра, Лианна.
— До завтра, Монти.
Поздно вечером я легла спать — с тайной опаской, что от возбуждения, вызванного назначенным на завтра перелётом, не усну. Ничуть. Только легла, только закрыла глаза — меня мгновенно увело в глубокий сон. Бояться, как выяснилось, надо было другого.
… Я шарахнулась к стене, инстинктивно закрываясь одеялом, и лишь через мгновения поняла, что проснулась от собственного крика. Сразу окаменела. Даже рот открыла, чтобы учащённое, шумное дыхание через нос не мешало прислушиваться к ночной тишине. Но никто не вбежал в мои апартаменты и через минуту. Наверное, я только начала кричать — и проснулась. Телохранители не услышали.
Не помню, что снилось. Но сна сейчас — ни в одном глазу. Я выпила воды, привычно оставленной на ночь — на всякий случай, побродила по комнатам, попыталась снова лечь. Сон не приходил, и голова такая ясная, что я поняла сразу: если ничем себя не займу, снова в подробностях вспомню, как меня убивали когда-то.
Одевшись, осторожно прошла комнаты и очутилась в спальне Брендона. Здесь, рядом с кроватью сына, сидела в кресле ночная нянька, девушка лет двадцати, бесшумно игравшая с карманным вирт-компьютером. При виде меня она улыбнулась, но не встала. В доме привыкли к моим частым ночным бдениям.