Драконье горе, или Дело о пропавшем менте
Шрифт:
– Как кто?.. – немедленно и очень вкрадчиво поинтересовалась невидимая Кроха.
– Как… Топс! – неожиданно нашелся Фока. Каргуш с зеленой прической удивленно поднял мордочку от своей тарелки:
– А ты разве любишь дробленые каштаны?!
– А разве ты тоже ешь каштаны? – растерялся Фока.
Топс ухмыльнулся, показав остренькие клыки:
– А ты решил, что мне мустуса навалили?
По остренькой мордочке Фоки было видно, что именно это он и думал и теперь глубоко разочарован в своей ошибке, однако
Не знаю уж, как там у них был на вкус тушеный каштан, а то что ел я было замечательно. Некрупные цельные орехи были мягки и походили на кедровые, а в сочетании с незнакомыми мне вялеными фруктами прекрасно принимались организмом. Пресловутая затируха, сменившая в моем стакане фруктовый напиток, оказалась какой-то разновидностью медового, слегка хмельного напитка, она щекотала небо и веселила душу.
Еще несколько минут за нашим подобием стола висела тишина, нарушаемая лишь постукивание ложек о тарелки да позвякиванием посуды.
Самое интересное, что я насытился быстрее своих малорослых сотрапезников. Отвалившись от стола, я с интересом наблюдал, как оба каргуша увлеченно махали ложками, поглощая свои тушеные каштаны. Для своего размера они были удивительно прожорливыми, а, может быть… их просто редко кормили? Я было хотел поиронизировать насчет их аппетита, но вместо этого вдруг, неожиданно для самого себя, снова наклонился над столом, отхлебнул глоток из своего стакана, а затем, за неимением салфеток, вытер губы рукавом и, откинувшись назад, произнес:
– Кроха, огромное тебе спасибо! Завтрак был чрезвычайно хорош?
И тут же услышал в ответ удивленное:
– Ты меня благодаришь?!
– Конечно, – подтвердил я, – Ты же хозяйка в этом храме желудка, ты же меня угощала, вот я тебя и благодарю!
Над нашим странным столом повисло странное молчание. Оба каргуша перестали жевать и уставились на меня, словно я сказал какую-то нелепость. А потом Фока тихонько захихикал.
Я, естественно, тут же возмутился:
– Ну, смешливый ты мой, что я опять не так сделал?!
– Так… никакой же Крохи… нет! – пролепетал каргуш, давясь своим хихиканьем.
– Как нет?! – изумился я, – Она же, как я понял, готовит еду… Потом, мы ее слышим! И вы же сами ее так называли, а она отзывалась!..
– Вот-вот, – подтвердил Фока, немного успокаиваясь, – Голос есть, а больше ничего нет! Пустота!
– Это в твоей рыжей башке пустота!.. – неожиданно прозвенел в пещерке возмущенный голос, – И если ты, мышь-переросток, ни разу меня не видел, это не значит, что меня нет!
– А ты разве есть?!
Удивлению Фоки не было предела.
Тут я повернулся к молчащему Топсу и спросил:
– Что-то я не очень понимаю, этот Фока что, новенький в вашей компании?
Топс ничего не успел ответить,
– Это кто в компании новенький?! Да я самый старожилый старожил!! Я начал служить Маулику, когда Демиург еще по миру шлялся!! Я, можно сказать, своими лапами этот грот строил!! Я…
– Болтун ты! – негромко, но веско перебил его Топс и повернулся ко мне, – Нет, Фока не новенький, но мы действительно никогда не видели Крохи… Хотя, знаешь, я не стал бы из этого делать вывод, что ее нет.
– Так где ж она?! – язвительно воскликнул Фока, вскочил со своего камешка, развел лапы в сторону и, внимательно оглядев крошечную пещерку, добавил, – Нетути ее!
Потом он, быстро наклонившись, подсунул свой острый нос к щели между полом и столом и крикнул в нее: – Кроха… ты где?!
Он не видел, как позади него прямо из воздуха вынырнула переливающаяся, размытая по краям тень, мгновенно сформировавшаяся в невысокую прелестную девичью фигурку. Фигурка наклонилась к согнутому пополам Фоке и милым голоском произнесла:
– Я здесь…
Фока от неожиданности застыл на месте, а девушка ловко ухватила его за оранжевый хохол и приторно ласковым тоном добавила:
– И если ты, маленький засранец, еще раз усомнишься в моем существовании, тебе не достанется даже свежих яблок!
Крепко дернув за оранжевые волосики, она отпустила каргуша. Тот боком на четвереньках метнулся вокруг стола к своему невозмутимому товарищу и только там решился приподнять мордочку.
Но все эти Фокины маневры я отметил лишь краем своего сознания, поскольку не сводил глаз с появившейся неизвестно откуда девушки.
Такой красивой девчонки я ни разу в жизни не видел. Она была, как я уже говорил, невысока, но идеально сложена, что к тому же подчеркивалось ее светло голубым, обтягивающим комбинезоном и белой блузкой с коротким воротником-стойкой. Густые белокурые волосы крупными, чуть завивающимися прядями спускались до плеч, маленький, чуть вздернутый носик, очаровательно гармонировал с небольшими пухлыми губами, а огромные темно-синие глаза, опушенные длинными густыми ресницами, казались нарисованными.
«Белоснежка!.. – изумленно подумал я, и тут же к этой догадке прибавилась, – И… два гнома!»
Я невольно, вслед своей мысли, перевел глаза на парочку каргушей, притулившихся у противоположного от девушки конца стола. На их шерстяных мордах было написано такое неподдельное изумление, что я как-то сразу пришел в себя и… вскочил со своего камня. В следующее мгновение я оказался около Крохи, осторожно взял ее за руку и, медленно наклонившись над ней, поцеловал ей пальцы.
Недовольное выражение сползло с ее чудесного личика, уступив место изумлению, а я, мотнув головой в коротком и, как мне казалось, элегантном поклоне, хрипловатым от волнения голосом проговорил: