Драконье лето
Шрифт:
Водопад торжествующе гремел, неощутимые брызги летели вокруг, а я перетряхивал память, ловя мысли о Сорлинн. И вспомнил вторую легенду.
«На крыше самого высокого из дворцов…
Где стражами притаились изваяния…
Ждет путника вход во время…»
Древнее полузабытое предание. Оно есть в каждой книге мифов, и взрослые мудро улыбаются, читая его детям: «Видишь, сынок, даже драконы раскаиваются, если совершают плохие поступки. Нашкодишь — попадешь в далекое прошлое, где нет ни игрушек, ни друзей, ни мамы с
Мне никогда не читали вслух. Но я запомнил каждую строчку, затер обложку до дыр…
Давным-давно в те врата входили преступники, проклятые. Уходили, не поднимая глаз, не смея даже думать о возвращении. Уходили, плюя в лица семьям, бахвалясь своими «подвигами». Далекое прошлое, одиночество — единственная замена казни.
Мы слишком испугались первой жертвы.
Потом явился Первый, дракон, отринувший крылья и ставший человеком. В дни, когда мы летали над водой, он пустился вплавь, и многие — слишком многие! — ушли за ним. Прошли годы, века, и их голоса раздавались все громче: все, что есть на земле, лишится жизни, если мы не отринем огонь.
Отказаться от пламени? Проще перерезать себе горло. Никто по доброй воле не лишит себя жизни; кто же откажется от чуда? От пламени заката на крыльях, от багряной розы на ладони?
Но вода поднималась. Море скрыло пески, заглушило шум водопадов, а подножия башен заросли кораллами. И тогда врата открылись вновь.
Те, кто шагал внутрь, жертвовали собой, зная, что не вернутся. Но они нас спасли. Высокая вода остановилась. Может быть, мир в прошлом и впрямь был крепче, и их огонь там не причинил вреда. Может быть… Не знаю.
Но как же мало нас осталось…
А теперь Анри де Верг снова говорит о высокой воде, говорит серьезно, кусая губы. И я вижу во сне Сорлинн.
Водопад вспыхнул сотнями переливчатых струй. Там, за морем, поднималось солнце.
Неужели теперь врата зовут меня?
А почему нет? Там, тысячи лет назад, еще не забыли тонкий огонь. Сто лет назад род Кор правил Херрой, мудро и справедливо, как в сказках. Ведь Херра держалась еще несколько лет после начала войны… Отец был хорошим правителем.
Всего капля моей крови на камнях. Вокруг сгустится темнота, в ней вспыхнет язычок огня, и я пойду на далекий свет. Закрою глаза и проснусь, быть может, основателем рода Кор — кто знает! Среди своих, а не рядом с обманутой девчонкой, на полпути неизвестно куда.
А если повезет, я увижу родителей…
Которые ненавидели эту легенду. И мысль отдать сына трусам, ушедшим через врата, жгла бы их горше ледяной воды.
Словно услышав мои слова, небо потемнело. Звон фонтанов куда-то пропал, и на площади засвистел ветер. Вода брызнула в лицо, и мрамор с глухим звуком рассыпался.
Я проснулся.
В ушах звенело, но от усталости не было и следа. Жар спал. Я приоткрыл глаза.
Лин сидела в той же позе, переворачивая страницы потрепанной
От прибрежной осоки ложились длинные тени. Я поежился.
— Взгляните-ка, кто раздумал умирать! — Лин подняла голову и улыбнулась. — Выспался?
— Ритуальный ответ: «Пора обедать?» — отозвался я. — Или ужинать?
— Наконец-то есть с кем поговорить, — она отложила книгу и блаженно вытянулась. В ее волосах сверкнуло солнце, и я заметил мокрые пряди.
— Ты что, купалась?
— Было дело, — Лин легко пожала плечами. — Не всем же огненными шарами швыряться. Некоторые и прохладу любят. Ты давай завидуй, не зря же я мокла!
Я усмехнулся, вспомнив водопад в Сорлинн.
— Ну, кому-то следует сохранить сухую голову. Так как насчет ужина?
— А его есть кому готовить? отпарировала Лин. — Чем и на чем?
Я сосредоточился и пальнул искрой в кучу сучьев. Та немедленно занялась.
Кажется, я переборщил. Пламя защелкало, загудело оранжевыми прожилками и взвилось на полметра вверх. Лин отшатнулась.
— Сейчас прогорит, — успокаивающе заметил я. — И будет нам поджаренный хлеб и печеные яблоки.
— Хорошо бы, — Лин опасливо приблизилась. — Завтрак был неважный.
— А десерт и вовсе из рук вон, — подхватил я, садясь перед огнем. — Так что у нас есть?
— Как ни удивительно, картошка и черный хлеб, — Лин вытащила из сумки искомое. — А также вино, яблоки, изюм, орехи и ветчина. Где-то была соль… драконов хвост, да куда же я ее засунула?
— Посветить?
Я потянулся за горящим прутиком, и мой взгляд упал на обложку книги, что читала Лин. Подозрительно знакомой, надо сказать. У Эрика я засыпал и просыпался на ее плече. Книги, не девушки.
— «Мифы и легенды», — прочитал я вслух. — Откуда она у тебя? Вернее, почему она здесь?
— Решила попутешествовать? — Лин улыбнулась. — Я заходила к мэтру дня три назад и решила поживиться. Он не возражал, даже обрадовался чему-то.
«Мы не герои мифов, но это ничего не меняет». Спасибо за напоминание, Рист.
— Я думала, — Лин помедлила, будто решая, делиться ли со мной, — помнишь рассказ Марека о том, как он познакомился с Анри? Дуэли, колотые раны, трупы… и никто особо не переживает по последнему поводу. Даже не задумывается!
— Чтобы Марек да не задумался? — я фыркнул. — Да он наверняка и словесные портреты составил, и отпечатки пальцев собрал. На всякий случай.
— А де Верг и те забияки? А герои книг? Подрались, оттащили раненых к лекарю и в обнимку направились в ближайший кабачок!
— Заливать вином вину, — я дернул плечом. Воспоминания о попойке у Эрика еще были свежими. — В том числе.
— Угу, в первый раз. А потом глянут наши герои на старших товарищей, холодных и невозмутимых, и вся эта чушь вылетит из головы!