Драконье пламя

Росбури Анастасия

Помешанный на чистоте крови Руберт не потерпит человека в их роду, какой бы ни была причина. Хотя этот каменоголовый истукан даже свою собственную семью сохранить не сумел. Он отрекся от дочери, которая отказалась подчиниться его воле. Бедная девушка едва не погибла, когда он вышвырнул ее из логова, словно ненужную вещь. Если бы Маркус не нашел ее вовремя, его племянница погибла бы от истощения, брошенная на произвол судьбы в горах.

Если Руберт поступил так с собственной дочерью, то несложно было представить, что он сделает с человеком. Его

не остановил бы даже факт того, что ему пришлось бы нарушить границы чужого логова, чтобы добиться своей цели. Маркус убил бы его за это, вот только Эрику в таком случае все равно ничего бы не вернуло. Он не мог так поступить с ней. Не мог так рисковать ее жизнью. Он любил ее.

Маркус положил ладонь на обнаженную спину девушки и прикрыл глаза. Она была такой хрупкой, такой нежной, такой беззащитной. Ей не справиться с гневом повернутого на чистоте крови дракона.

Проклятье! Маркус сам был таким. До встречи с ней он не представлял себе, как можно было испытывать к людям чувства. Они всегда были лишь краткосрочным развлечением, средством для удовлетворения зова плоти.

Только не Эрика. Сердце яростно пылало рядом с ней, кровь кипела, и пламя бурлило у самого горла. Рядом с ней Маркус был готов свернуть горы. Он никогда не чувствовал себя сильнее, чем сейчас.

Теперь ему стала понятна реакция Филипа, когда он появился перед ним и его парой пять лет назад. Тогда Маркус посмеялся над юным драконом, зато теперь ему было не смешно. Он был готов разорвать глотку любому, кто посмел бы коснуться его Эрики.

Эрика всхлипнула, просыпаясь, и приподнялась на локтях, заглядывая в его лицо. Яркие ларимаровые глаза засверкали в рассветных лучах, отчего белые прожилки стали особенно заметны. Это были самые прекрасные глаза цвета пенного лазурного моря, которые Маркус когда-либо видел. Жаль, что они принадлежали не драконице. У нее была бы удивительно красивая шкура.

Горечь разочарования сдавила горло. Не стоило думать об этом. Ей никогда не стать драконицей, как бы Маркус этого ни хотел. Формула единственного проклятия, которое могло разделить драконье пламя между драконом и человеком, чтобы превратить последнего в огнедышащего ящера, сгинула в реке времен вместе с магом, создавшим ее. Никаких записей отец Бригитты не оставил. Маркус искал.

— Доброе утро, — нежно улыбнулась Эрика, и на ее смуглых щеках заиграл румянец. Сонная нега испарилась из ее глаз, и она в шоке уставилась в окно, — Уже утро?

Страх прокатился по ее телу, отчего она задрожала, словно мгновенно замерзла. Маркус прижал ее плотнее к своей груди и отпустил контроль над пламенем своей сущности. Его тело охватило белоснежным огнем, который быстро сменился на черный.

Эрика изумленно скользнула взглядом по его груди, рукам, засмеялась и с укором посмотрела на него.

— Маркус, твоя магия уже и так кипит в моей крови, — она задорно прищурилась, пряча глаза за пушистыми черными ресницами. — Еще немного, и я сама вспыхну. Мне жарко.

— Ты дрожишь, — Маркус был не в силах

сдержать улыбку.

Она даже не представляла, как он желал этого. Маркус больше всего на свете мечтал о том, как ее охватит белоснежным пламенем смены ипостаси, и в его объятиях окажется ларимаровая драконица. К сожалению, это было несбыточной мечтой.

— Ну точно не от холода. Ты горячий, словно огонь в камине. Кстати, зачем тебе огонь летом?

Эрика сползла с его груди и потянулась за бельем, колготками и рубашкой, лежащими на полу рядом с диваном, на котором они спали. Длинные распущенные черные волосы скользнули мимо ее плеч, локонами прикрывая обнаженное тело, пока она одевалась.

Маркус повернулся на бок, приподнимаясь на локте и любуясь красивой девушкой. Ее смуглая кожа была лишь немного светлее его и так красиво оттенялась ларимаровыми глазами. На пухлых губах заиграла улыбка.

— Перестань на меня так смотреть. Ты мешаешь мне одеваться. Почему ты не разбудил меня?

— Зачем?

— Чтобы я вернулась в мою комнату до рассвета, — она обернулась к нему.

На дне ее глаз вспыхнула боль, мгновенно перечеркнув все хорошее настроение. Сердце неровно колыхнулось в ее груди. Даже не распознающий эмоции настолько тонко, как его друг, Маркус ощутил горечь обиды на него.

К сожалению, он не мог ничего с этим поделать. Они принадлежали разным мирам. Скоро их сказка закончится, и им придется столкнуться с суровой реальностью.

— Ты была слишком мила, когда жалась ко мне во сне.

Эрика покраснела, отмахнулась от него и повернулась спиной, чтобы он зашнуровал корсет ее форменного платья. Сама она тем временем быстро заплетала волосы, красиво вплетая ленту с металлическими пластинками в косу. На них виднелись символы оберегов и покровов. Похоже, кто-то из ее друзей подарил ей амулеты. Многие студенты баловались подобным, и было любопытно видеть, что Эрику тянуло к магии, хоть она и была лишена дара.

Маркус завязал бант, поднялся с дивана и, подхватив штаны с пола, натянул на себя. Подойдя к соседнему дивану, он поднял рубашку, когда раздался стук.

Дверь открылась без разрешения, и внутрь вошла Бригитта. Подруга в шоке раскрыла рот, уставившись на его обнаженный торс, затем ее взгляд метнулся к испуганной Эрике за его спиной, и она нахмурилась.

— Святой ветер, Маркус! Не в кабинете же!

— Бригитта, зачем пришла? — раздраженно прорычал он и натянул на себя рубашку, затягивая ворот и застегивая рукава.

— У нас инцидент с одним из третьекурсников. Собирается совет. Чтоб тебя! А если бы не я пришла, а тот же Бернт? Он бы вынес это на обсуждение.

— И это стало бы его последним поступком в жизни, — прорычал Маркус, ощущая панический страх Эрики за своей спиной. Обернувшись к ней и игнорируя возмущенное сопение Бригитты за спиной, он нежно улыбнулся, пытаясь успокоить девушку, — Возвращайся. Извини, что задержал, — едва слышно выдохнул он то, что не предназначалось для ушей наглой подруги.