Драконье пламя

Кащеев Денис Георгиевич

Присев на кровать и отметив про себя, что перина, пожалуй, излишне мягкая, нужно будет потом сказать, чтобы заменили, Александра двумя резкими движениями скинула сапоги, с наслаждением вытянула уставшие ноги, принялась было расстегивать крючки колета, но в этот момент наткнулась взглядом на ужин, оставленный лакеем на столике на серебряном подносе. Есть особо не хотелось – хотелось спать, – но все же графиня протянула руку к вазе с фруктами, отщипнула от грозди виноградину и положила ее в рот. Ягода оказалась с кислинкой, но это Александру ничуть не огорчило – скорее наоборот,

порадовало – сладкое она недолюбливала. Графиня потянулась за новой ягодой, когда в дверь вежливо постучали.

Она обернулась: на пороге стояла Ольга.

– Позволите, миледи? – спросила девушка.

– Заходи, – кивнула Александра. – Хочешь фруктов? Угощайся. Или, может, вина, – приподняв брови, она показала глазами на бутыль темно-зеленого стекла, также стоящую на подносе.

– Благодарю, миледи, – покачала головой Ольга. – Я не за этим. Патрик спрашивает, не сможете ли вы его принять.

– Патрик? – переспросила она. – Оруженосец сэра Герберта? Я же только что была у его господина. Пусть явится завтра, – решила она, – на сегодня хватит разговоров.

– Завтра утром он вместе с сэром Гербертом покидает Столицу, – сказала девушка.

– Да, точно, – вспомнила графиня. – Ладно, хаос с ним, пусть зайдет. Вот только… – она поискала взглядом сапоги, но те валялись у стены, вставать за ними было лень. – Пусть войдет, – повторила она, махнув рукой.

Поклонившись, Ольга исчезла за дверью, и тут же вернулась в сопровождении рыжего вихрастого парнишки, вероятно, своего ровесника, рослого – почти на голову выше девушки, стройного, подтянутого, одетого скромно, но отнюдь не бедно. Как положено оруженосцу, при кортике. «Лет шесть назад такого называли бы грозой баронских дочек», – мелькнула мысль в голове графини, невольно вызвав на лице улыбку.

Переступив порог, юноша склонился в учтивом поклоне.

– Ты Патрик, оруженосец сэра Герберта? – задала она формальный вопрос, позволивший гостю распрямить спину.

– К вашим услугам, миледи, – голос у юноши был под стать его внешности – сильный, но сдержанный. Было заметно, что оруженосец изо всех сил старается произвести на собеседницу благоприятное впечатление – это немного забавляло, хотя, пожалуй, выглядело мило.

– Что тебе угодно, Патрик? – спросила она, отщипывая с ветки очередную ягоду.

– Я знаю, вы ведете розыск, миледи, – заговорил оруженосец. – Полагаю, что могу сообщить вам нечто важное относительно вечера, когда был ранен сэр Виктор.

– Ну так сообщай, – предложила она, отправляя ягоду в рот.

– В тот вечер, миледи, незадолго до одиннадцати, я шел по лестнице, направляясь к своему господину. Я спешил, потому что немного задержался в ангаре, ухаживая за «седлом», и сэр Герберт уже ожидал меня. Проходя мимо этажа, который занимал сэр Виктор, я услышал чьи-то быстрые шаги. Как я уже говорил, я торопился, поэтому не стал останавливаться, но поднявшись на один пролет, все же оглянулся вниз и увидел, как на лестницу вышел – почти выбежал – сэр Павел. Помню, что его правая рука лежала на кобуре разрядника, но в тот момент я, естественно, не придал этому никакого значения. Не заметив меня за балюстрадой, сэр

Павел направился вниз, а я пошел своей дорогой. А через четверть часа, если не раньше, мы услышали крик – и все завертелось… Вот что я хотел рассказать, миледи, – закончил свою речь оруженосец.

– Сэр Павел? – с сомнением переспросила Александра. – А ты не мог обознаться, юноша?

– Исключено, миледи, – покачал головой Патрик. – Он был совсем рядом, и я хорошо его рассмотрел.

– Ты рассказал об этом своему господину? – спросила графиня. – Тогда или после? Это он поручил тебе прийти сюда сейчас?

– Нет, миледи, – впервые за время разговора оруженосец как будто бы слегка замялся. – Я не говорил ему. И пришел сам, по собственной инициативе.

– Почему же ты в первую очередь не поделился информацией со своим господином? – поинтересовалась Александра.

– Видите ли, миледи… – юноша окончательно смутился. – Как я уже говорил, в тот вечер я немного опоздал ко времени, назначенному сэром Гербертом… Я сослался на дела в ангаре, и он принял это объяснение, но кратчайший путь из ангара в покои моего господина не ведет мимо той лестницы. Если бы я рассказал ему о встрече с сэром Павлом, он бы спросил, какого, простите, хаоса я там оказался, и тогда мне было бы не избежать наказания.

– И какого же хаоса ты там оказался? – с трудом сдерживая усмешку, поинтересовалась Александра.

– Это личный вопрос, миледи…

– Розыск не знает понятия «личный вопрос», – отрезала графиня, с деланой суровостью насупив брови.

– Я понимаю, миледи, но… – Патрик почему-то с виноватым видом оглянулся на Ольгу, по-прежнему стоящую в двух шагах от него, затем вновь повернулся к Александре. – Дело в том, что я ненадолго – всего на минуту! – заглянул в черное крыло, миледи, – сообщил, наконец, он. – Хотел найти там… одного человека. Но не застал – и сразу же поспешил к сэру Герберту.

– И что же это за человек? – безжалостно поинтересовалась графиня.

– Агата, – выдохнул оруженосец, смешно краснея. – Кухарка…

– Ясно, – кивнула Александра, потянувшись за новой виноградинкой. – Кто-нибудь видел тебя в черном крыле?

– Нет, миледи, не думаю…

– Ясно, – повторила она. – Это все, что ты хотел рассказать, Патрик?

– Даже больше того, – уныло выговорил он.

– Что ж, тогда можешь идти, – милостиво позволила она.

Оруженосец вылетел из покоев, словно ошпаренный, не забыв, впрочем, отвесить вежливый поклон на прощание.

Только теперь Александра позволила себе коротко рассмеяться, тут же, впрочем, посерьезнев.

– На самом деле, смешного тут мало, – проговорила она, давя зубами очередную ягоду.

– Миледи? – напомнила о своем присутствии Ольга.

– Смешного мало, – повторила графиня, не столько для девушки, сколько для самой себя. – Если сказанное им – правда, значит, лжет сэр Павел: он говорил, что вернулся к себе в десять и до одиннадцати никуда не выходил. И признаться, я вполне готова была ему поверить… Если же врет Патрик… Тогда вопрос: зачем – за язык его никто не тянул. По приказу господина? Или по собственной инициативе? Непонятно.