Драконьи Авиалинии
Шрифт:
Он явно издевался над Зейном и получал от этого удовольствие. Ну в кои-то веки смеются не надо мной. А Зейн, кажется, не привык к откровенной издевке. Он странно покраснел, злобно глянул сначала на меня, потом на Кайла, а затем резко развернулся на каблуках и с дикой скоростью скрылся в коридоре.
— Спасибо, — пробормотала я.
— Два золотых. — Кайл вложил в мою руку деньги. — Один на девчонку, второй — плата. Ребенка к шести приведешь. Свободна.
И, пока я отходила от шока, Погонщик добавил:
— Да, завтра у нас полет, и я хочу, чтобы ты
— Он издевается? — возмутилась я, ни к кому, собственно, не обращаясь. — Весь день возиться с его ребенком, вечером составить план полета, а утром ни свет ни заря притащиться, чтобы лететь с ним. Может, мне сюда жить переехать?
— Можешь и переехать. — Кайл, как оказалось, остановился с кем-то пообщаться. — Тебе все равно жить негде.
— Козел! — Мы с Талером сказали это одновременно.
— Козел! Козел! — радостно забегала по холлу Элла, размахивая ручками.
— Блин! — Я упала в кресло.
— Вкусно? — спросила я Эллу, которая с удовольствием уплетала картошку.
Девочка важно кивнула. Она неплохо управлялась с ножом и вилкой, спокойно сидела и послушно ждала, пока чай остынет, пока я нарежу ей мясо и пока добродушный хозяин таверны угостит ее лакомством из изюма с яблоками.
— Какая прелестная девочка. — Он уселся с нами за стол. — Твоя, Блейк?
Таверна эта находилась возле самой Академии и меня в ней отлично знали. Не потому, что я там часто обедала, а потому что нередко работала.
— Ну какая она моя? В пятнадцать лет я ее родила, что ли? Сижу я с ней, пока папаша на работе. За деньги.
— Ясно, — протянул трактирщик. — Ну работа — это дело хорошее. Тебе соку еще принести?
— Да нет, спасибо.
Здесь меня любили и нередко угощали соком или булочкой.
Элла была удивительно жизнерадостным ребенком. И оттого вызывала еще большее сочувствие. И я совсем не пожалела о том, что сделала утром, перед работой. Хотя мне и показалось, будто наставница была несколько недовольна моим решением. Но оно мое, и этим все сказано. Наставница не видела Эллу, на которую родному отцу плевать. И не слышала, как она плачет, едва услышав крик Кайла. А дети обычно плачут в таких случаях только тогда, когда знают, что за криком последует что-то нехорошее. По крайней мере, это я знала по собственному опыту. Вряд ли у Эллы был другой.
— Дракон! — изрек ребенок, показав на окно.
Высоко в небе действительно пролетел дракон. Вроде как зеленый. Интересно, это не мог быть Кайл? Рейсов у него пока нет, но гонять Берр — это же любимое его занятие, как я поняла.
— Тебе нравятся драконы? — спросил трактирщик.
Элла кивнула и откусила огромный кусок от сладкой булочки.
— У меня дома есть книжка про драконов, зеленая, — изрекла она. — Дедушка подарил.
Дедушка. Это не тот, который умер?
— Сколько тебе с ней сидеть? Может, подниметесь наверх, с Дианой поиграете?
Диана была дочерью трактирщика, ровесница Эллы. Они жили на втором этаже, в одной
— Вполне, думаю, им будет интересно, — обрадовалась я.
И вот тут-то у милой, спокойной и ласковой Эллы обнаружились проблемы.
Она не умела играть с другими детьми. Вообще. Едва увидев Диану, Элла сначала сунула нос к ней и игрушкам, но когда девочка предложила ей играть в домик, разревелась и убежала ко мне, словно чего-то испугалась.
— Не хочешь играть?
— Не хочу! — Элька отчаянно замотала головой, пряча лицо в моей куртке.
У меня сердце сжалось от того, как она ревела и цеплялась маленькими ручками за меня. И безумно захотелось как следует врезать Кайлу. Даже с моими скромными познаниями в области воспитания детей было понятно, что Элле необходима помощь, и нужна если не мать, то хотя бы нормальная воспитательница. Надо будет выяснить, что там за няня. А то если под стать Кайлу, то я не удивлена, отчего ребенок такой забитый. До Эллы Златокрылой вообще хоть кому-нибудь дело есть? Так мы и не сумели поиграть с озадаченной Дианой.
Я вдохнула предгрозовой воздух и уселась на лавочку. Элла бегала вокруг фонтана и смеялась, когда брызги прохладной воды попадали на нее. Кайл, конечно, вряд ли замечал, что ребенок не умеет общаться с другими детьми. Но все-таки, почему Элла испугалась Дианы? Сложно, конечно, впервые начать общаться, но разве настолько? Впрочем, в мотивах детских поступков я разбиралась слабо.
И если мне повезет, в скором времени жизнь Эллы станет немного лучше.
По дороге домой меня нагнал Андр, донельзя довольный. Он, оказывается, на тренировочном полете был. И минут десять так восторгался полетом, что мне даже неловко было сообщать о завтрашнем повторном полете с Кайлом.
— Так нечестно! — воскликнул друг, когда я все-таки умудрилась вставить в разговор свою новость. — Ты жалуешься, что он хамит тебе и издевается, но тем не менее он тебя берет с собой. А нас все хвалят, улыбаются, но Погонщики летают со своими Зрячими и только дают читать всякую документацию. И ты говоришь, что у тебя паршивая практика!
— Андр, полеты ничего не дают, — возразила я. — Я просто сижу рядом с Кайлом, слушаю его нытье и узнаю, какая я тупая. Если бы он хоть что-нибудь объяснял…
— А мне недавно показали, как планы полетов составляются. Прикинь, без расчетов совсем, не так, как мы делаем.
— Э-э-э! — Я фыркнула. — Знаю. Кайл в первый день мне дал задание, и один товарищ объяснил, как планы составлять. Я только что сдала план на завтрашний полет.
— Ты издеваешься, — обиженно буркнул Андр. — Не учат ее ничему! Да чтоб меня так не учили.
Мне удалось расправиться с планом полета еще до конца рабочего дня благодаря тому, что Элла уснула на диване в приемной, уставшая после прогулки и плотного обеда. Пока девочка сладко сопела под тихую ругань Кайла, доносящуюся из кабинета, я вполне успешно составила план полета и сдала его. Даже собственную важность почувствовала на пару мгновений.