Драконий чих, или Отскребайте мага!
Шрифт:
Пышь! По комнате растекался едкий запах горелых волос.
Я опрокинулась на попу. На меня в упор смотрела огромная плотоядная ящерица. Размером с половину письменного стола. Она была черной. С красными всполохами тлеющих углей. От нее шел жар, как от заклинания огня.
В комнате завонял так, что глаза заслезились.
Утешало лишь одно. Из ящерицы торчали чьи-то копыта. Она с усилием проглотила их. И стала очень толстенькой ящеркой. «Извините! Мне так неловко!», — как бы извинялась она. — «К еде со своей едой приходить!».
Всем видом
— Там же было сказано, что она — маленькая! — запаниковала я, листая книгу.
«Ага!», — посмотрела на меня «басом» огромная тварь. — «Вкусненько тут у вас! Пожалуй, останусь!».
Ее взгляд прижал меня к стенке. Вот она магия голодных глаз!
До встречи с саламандрой я иногда чувствовала себя неоцененной девушкой. Сейчас меня оценили по достоинствам. Комнату тоже. По сравнению с кипучей лавой и унылой голодной пустошью, это был царский подарок судьбы. По глазам было видно, что саламандре тут очень нравится. Вокруг вкусно пахло мной!
Я опасливо отошла подальше. На всякий случай. В комнате нестерпимо воняло горелыми перьями. На одеяле остался ожог от саламандры. Они раскаленные, если что
«Куда ты пошла, о, вкусная девочка?», — спрашивал меня новый домашний нелюбимец.
Саламандра скрепила неприязнь легкой отрыжкой. Она переваривала горного козла. Я полученную информацию.
— Ангелиза Дэй! — послышался стук в дверь. — Откройте!
Я вздрогнула.
За дверью слышался голос ректора: «Ангелиза у нас — инквизитор! Образцовая ученица! Я уверен, что это не она!».
— Сиди тихо, — немножко приказала я, глядя на ленивую ящерицу в половину комнаты.
«Да я и не собираюсь жрать тебя громко!», — удивилась саламандра. И поползла под стол. Потом под кровать. Вместе со столом. И стулом.
— Одну минутку, — сипловато произнесла я.
Главное, сохраняться спокойствие! «И не поворачиваться к ней спиной!», — шептали нижние чакры, холодея от присутствия «домашнего любимца».
Дрожащая рука сняла заклинание. Первое, что ударило мне в нос, так этот тот самый запах духов. Я вдохнула его слишком много, поэтому у меня закружилась голова.
— Добрый вечер, — послышался безупречно вежливый голос. Я попыталась поднять глаза, но дальше легкой улыбки и ямочки не смогла.
Ректор медленно осел на руки преподавателей.
— У меня тут не убрано, — скромно пролепетала я.
— Я вижу, что у вас живет домашний любимец? — заметил Инквизитор.
У меня такое чувство, что вокруг него вертится воронка. И меня только что втащило в нее до головокружения.
— Да, — нашлась я, все еще избегая взгляда.
Моя рука указала на уголок. В котором лежал мой старый свитер — подстилка. Стояла мисочка размером с кружку. И две маленькие коробочки. Для спанья и сранья.
— Вижу, что ей очень удобно, — послышался голос Инквизитора. Он концом трости — жезла поддел маленькую коробочку. В такой коробочке мог поместиться только котенок.
«Да-да,
— Главное, что с размером вы стопроцентно угадали, — мягко и как-то больно дружелюбно продолжал голос. Меня кольнули маленькой иголочкой насмешки.
— Ыыыыып! — сыто рыгнула Саламандра, как бы соглашаясь с моим глазомером.
Флер дурманящих духов окутывал меня с ног до головы. Жезл стучал по каменному полу моей комнаты. Сердце стучало с ним наперегонки.
— В Академии, да будет вам известно, запрещено держать магических существ! — выдал ректор.
Он был очень разочарован. Настолько, что решил протереть сначала очки. А после того, как это не помогло — глаза.
— Ну зачем вы так сурово к девочке? — обернулся Инквизитор. Его голос был тих и безукоризненно вежлив. — Она никого не держит. Саламандра может ползти на все четыре стороны. Не так ли, Ангелиза? Ей никто ничего не запрещает.
Этот прием я знала наизусть. И даже сдавала на «психологии выявления». Он пытается расположить меня к себе. А вдруг я разоткровенничаюсь и что-нибудь интересное скажу?
— Да, но правила Академии… — начал ректор.
От меня такого точно не ожидали. Настолько, что обязательно припомнят.
— Разрешите, я загляну? — негромко спросил глава инквизиции.
Кончик жезла указал на шкаф. Говорил он мягко, без нажима. Словно просто по дружески интересовался.
— Лучше не надо, — вздохнула я. И тут же отошла на безопасное расстояние от шкафа и саламандры.
— Не переживайте, — я не увидела, но почувствовала его взгляд. — Если там есть что-то нехорошее, мы обязательно найдем. Мало ли, вдруг вам что-нибудь подкинули? Вы же не исключаете такой возможности?
Шкаф открылся. Оттуда на инквизитора вывалилось все. Мои трусы повисли у него на плече. А старый свитер обнял за руку: «Скажи ей, что я не колючий! Скажи ей, умоляю!».
— И правда, бедной девочка и надеть-то нечего, — в голосе слышалась мягкая насмешка.
Инквизитор стряхнул с себя мое белье, кончиком трости сдвинул лифчик в сторону. И осторожно сбросил с себя мой свитер.
Аккуратно сложив его заклинанием, инквизитор водрузил его на кучу тряпок.
— Как не стыдно. Вы же девушка! — послышался его голос. Вещи по одной ныряли в шкаф. И укладывались ровными стопками на полки. — А если бы я не пришел, кто бы прибрался?
Я осмелилась поднять глаза, чтобы увидеть улыбку.
Это тихое вежливое издевательство заставляло меня напрячься еще сильнее. Трость приподняла мой матрас.
— Надеюсь, там нет никаких секретов? — спросил вкрадчивый голос.
Саламандра икала. Одновременно она пыталась почесать голову задней лапой. Но у нее не получалось. Козел мешал.
— От инквизиции, а не от подружек, — голос, словно окутывал меня.
Такое чувство, словно меня медленно заворачивают в кокон из духов, блеска золотых застежек и насечек на жезле, мягкого голоса с бархатцой и вежливой улыбки.