Драконий коготь

Баневич Артур

— Тебя это удивляет?

Дебрен, полностью сознавая, что делает, покачал головой.

— Но знаешь что? Похорон я, пожалуй, устраивать не стану. Пора подумать о своих, а Ванринген — чертов обдирала. К тому же сожжение здоровью вредит. У тебя глаза слезятся, Дебрен.

— Это

дым… От дыма.

— Конечно, от дыма. — Кипанчо взглянул на небо. — Пожалуй, тебе пора. Если хочешь успеть на барку, надо собираться. А проезжая через город, забеги к какому-нибудь медику, пришли его сюда.

— Хорошо.

— Мула можешь оставить себе. Он мне больше не понадобится.

Дебрен пытался подыскать подходящие слова. Но это было нелегко. Дым раздражал не только глаза, что-то случилось с его горлом. И легкими. И сердцем.

— Возможно, ты прав. — Он все-таки взял себя в руки. — Теммозанская магия… Что мы о ней знаем? Может, и верно, эти ветряки…

— В Ирбии тебе поставят памятники, — торжественно заявил Деф Гроот, привлеченный на поле боя видом убегающих соотечественников. — Каждый ребенок будет знать имя рыцаря Кипанчо. Ну что, собираемся? В путь? По моим подсчетам получается, что потребуются еще пять-шесть недель работы. Хорошо, что с тобой ничего не случилось, Кипанчо. Ты даже не знаешь, как я рад. Надо прикончить еще кучу ветряков, прежде чем мы достигнем своей великой цели. Но у нас получится. Теперь, после Божьего суда, я знаю это наверняка. А голубой струп пусть тебя не тревожит. Пилюльщики — банда шарлатанов, таким манером они пугают людей и принуждают к крупным закупкам.

Объегорили тебя, Дебрен. Несомненно. Кипанчо здоров как бык, больные Божьих судов не выигрывают, уж не говоря о здешнем побоище. — Он удовлетворенным взглядом обвел усеянный телами огород. — Впереди у нас еще масса работы. Но заниматься ею стоит. Ты спасешь от гибели множество людей, поверь. От войн, голода, болезней. Множество. А ты, Дебрен, собирайся и лучше помолчи. Твои больные теории никого не интересуют. До свидания. Там стоит твой мул.

Дебрен в последний раз взглянул на тощую фигуру в помятых латах. Он видел ее не очень четко. Дым дефольских костров поразительно застилал глаза. Хуже, чем лук.

— Прощай, Кипанчо. Рад, что тебя… с тобой…

— Прощай, — проговорил знаменитейший из странствующих рыцарей, странно улыбаясь. — А что до того друга… Впрочем, это уже не имеет значения.

Дебрен развернулся на пятках и направился к мулам.

Он не стал протирать слезящиеся глаза рукавом. Боялся стереть образ тощего рыцаря в помятых латах, по которым прыгали зайчики пламени. А ведь должен быть кто-то, кто запомнит Кипанчо таким, каким он был в действительности. В своем последнем победном сражении. Том, которое убило его.

Проходя мимо девочки, Дебрен глянул ей в глаза. Но она смотрела на пылающие постройки, и он так и не узнал, какого цвета были ее радужки. Наверное, просто голубого.

Для него она осталась девочкой с глазами как дефольские незабудки.