Драконий отбор, или Пари на снежного
Шрифт:
— Сьера Таша Рахи? — прозвучал безучастный голос. — Подойдите к нам и посоветуйте своему брату вернуться. Это будет ваше лучшее решение.
Брату? Странно резануло слух это обращение. Хотя… Рекстражи не умеют сопереживать. Что им до детей, находящихся в здании. Или… Странно. Повелительница заворчала, но высказать мысль не успела.
— Сдохните все! — выкрикнула демоница. И ударила хвостом по черному боку. Оскалила пасть.
— Сьера Рахи… — рекстраж не договорил.
Пламя ударило демонической волной. Взметнулось к самому небу. Распахнуло ворота, сшибая охранный купол. Бус взвился в воздух, я видела напряженное лицо Шаи и перепуганные мордашки детей. А еще удивление на лицах
— Хрен вам! — прошипела я. Демоница во мне напряглась так, что капли пота выступили на лбу. Поникнуть в головы рекстражей было сложно. Их тьма вырывалась, скалилась. И все же… Водители заморгали, пытаясь скинуть мое воздействие. Начали тереть глаза, потеряв возможность хоть что — то видеть. Эйры панически закрутились на месте и рухнули в снега, поднимая ворох белых снежинок.
Я повернулась к устремившимся ко мне рекстражам. И нет, мне не показалось, они напряженно переглядывались.
Что за!..
До меня очень отчетливо долетело:
— Рекстраж! Она рекстраж!
— Таша, успокойтесь! — снова раздалось обращение ко мне. — Обещаем, мы разберемся в сложившейся ситуации. Поверьте, нам не хотелось бы причинять вам вред. Тем более теперь, когда открылись новые обстоятельства вашей сути.
Новые обстоятельства?
Повелительница откашлялась.
«Мне одной кажется, что кто — то знать о нас не знал?»
«Но ведь Ирви сказал…» — начала я и…
Охранниками детского дома была выпущена автоматная очередь.
— Стоять! — завопил рекстраж. Но было поздно.
Я ударила всей демонической мощью, какой обладала. И тут же была откинута к стенам общим ударом рекстражей и выпущенными в меня пулями. Тяжелые капли крови проступили на шкуре. Я закашлялась. Демоница напряглась, выгоняя из меня пули, те выпали на снег дымящимися осколками.
Я не стала ждать следующего удара. Рванула в здание. По дороге поджигая стены и все, что попадалось, отрезая путь преследователям.
Завернула в узкий коридор и остановилась. Прислонившись к стене, там сидел Ирви. Я кинулась к нему. Я хоть и демон, но оставлять доктора в горящем здании не по душе. Подхватила тело Ирви и замерла. Он приподнял голову, с губ его стекала кровь. На груди красовалось багровое пятно.
— Ирви, — встряхнула безвольное тело. — Кто вас? Ирви!
Он приоткрыл глаза, посмотрел на меня растерянно.
— Не ожидал… — проговорил чуть слышно. — Таша, девочка, прости. Он… Он говорил… Обманул.
— Кто он? — закричала я, перекрикивая гул пожарища.
— Ты… Должна знать. У него еще есть… Истинна… — закашлялся, выплевывая кровавые сгустки. — Истинна… — Тело доктора обмякло в моих руках.
Я посмотрела в застывшие глаза, в них больше не было жизни. Аккуратно опустила Ирви на пол.
За спиной выл и трещал, поглощая детский дом, огонь моего правосудия.
Медлить нельзя было.
Я неслась по коридору к черному входу левого крыла, старому и пыльному. Туда, откуда мы когда — то с Шаи сбежали. Это была последняя надежда вырваться из полыхающего здания.
Выход, заваленный старой мебелью, оказался на месте. Рыча и сдирая кожу, я раскидала загораживающий проход хлам, распахнула дверь, выскочила и застыла.
Здесь меня тоже поджидали. Десятка три рекстражей.
«Прощай, Ташка, с тобой было приятно общаться», — хмыкнула демоница.
«Жаль, так и не поработали в полную силу», — вздохнула повелительница.
«Но мы же заберем с собой побольше!» — потерла руки демоница.
«Ага!» — проговорила я про себя, прощаясь с жизнью и собственными,
Вскинула голову гордо, собирая силу для последнего броска.
«Да пребудут с нами ушедшие боги!»
Одновременно с этими мыслями в толпу моих убийц ударила обращающая рекстражей в лед пурга. А следом две огромные тени драконов пронеслись над полыхающим зданием детского дома.
Глава 32
Арршир
Когда ломаются грани Нет пути ни назад, ни вперед. Я взлетаю навстречу лунам В бушующий небоворот. Растекается лед по венам, Рвусь к тебе, разрывая жилы. Боль и страсть оплетают сердце Придавая скорости крыльям. Я кричу, но ты не услышишь, Недоступна, как яркие звезды. Отпусти меня, нам ведь нужно Разлететься, пока не поздно. Я хочу унести тебя в небо, Сжать в драконьих стальных объятьях. Моя огненная погибель, Таша, страсть моя и проклятье! Но не стоит мечтать о счастье. Уходи к жарким пляжам юга. Что угодно готов отдать я, Лишь бы мы отреклись друг от друга. Уходи! Убегай! Останься! Вой драконий снега тревожит. Как же быть, моя кареглазка? Ведь друг друга мы уничтожим. Пусть я стану безумным диким, Обитающим среди чудищ, Ты должна в этом мире выжить, Хоть моей никогда не будешь. Для тебя разобьюсь о скалы, Став тропой к спасительной дверце. Ты пройдешь, не изранив ноги, По осколкам судьбы и сердца…Невозможно. До боли в висках. До пугливых, путающихся мыслей.
Признаться, в конце концов, себе, что не могу, что меня ломает от желания обладать ею, что разрывает от любви к ней. И что эта любовь попросту уничтожит и ее, и меня. Правитель рядом со мной проснется полностью. Раскроется и войдет в полную силу. Я престану быть тем, кем был все это время. Независимым, сильным… Я начну принадлежать ей и только ей. Это невозможно, вымораживает изнутри. Нарршари не имеют права на такие чувства, на такую привязанность. Она убивает. Но это выше моих сил. Видеть ее, чувствовать запах, гореть в огне пылких глаз. Знать, что она так близко и несоизмеримо далеко, моя чужая кареглазка.
«Люблю тебя, хочу, чтобы была моей и только моей. Сегодня, завтра, всегда! Навечно. Только со мной. Рядом!»
С болью понимаю, что это только тоскливый вой моего дракона.
А сам я перешагну через все советы, стану диким, уйду в ночной закат, стану снежной вьюгой, морозной пургой. Только бы знать, что Таша моя. Пусть не со мной, но моя. Живая, мы дышим воздухом одного мира. Я Лармор переверну вверх ногами ради нее, обращу его в ледяную пустыню. Душу заложу и тело.
Как же я сейчас понимал Тарриана! Его прошлую боль, нежелание жить после смерти той самой… А я?.. Я сам смогу ли жить, если с моей кареглазкой что — то случится? Смогу жить, отпустив ее?