Драконоборец. Том 2
Шрифт:
Кто-то оказался позади, Тобиус почувствовал, как его коснулись, и развернулся. В его левой руке вместо обычной палки появился посох со сверкнувшим в набалдашнике камнем, и волшебник приготовился устроить вокруг себя небольшое Пекло, но никого не обнаружил.
Во двор выскочила и, оскальзываясь на мокрых камнях, побежала к воротам Джендра.
– Куда вы, мадемуазель?
– Нужен лекарь! У месье Мирлада болит сердце!
– Я лекарь! – сам не зная зачем, крикнул ей вслед маг, поспешно меняя магический артефакт на прежний посох.
Ведомый взволнованной женщиной,
– Можете идти, – сказал Тобиус еще двум женщинам, бывшим при хозяине, – мне нужно место. И закройте двери.
– Чего вам надо? – слабо выдохнул старик.
– Я лекарь. Лежите смирно и не разговаривайте.
Диагностические чары пронзили тело Мирлада.
– Похоже на мелкоочаговый инфаркт миокарда. Давит и жмет?
– Да…
– Ясно. – Волшебник полез в сумку. – Постельный режим и лечение коронаролитиками, тромборастворяющими, улучшающими текучесть крови зельями. Пригодится также обезболивающее. Сегодня вы не умрете, это я обещаю.
Подвергнутый чарам магического сна, старик закрыл глаза.
Он писал книгу. Тобиус понял это, когда завершил все процедуры и опустился на маленькую круглую табуретку. Столик был завален исписанными бумагами с отпечатками винных бутылок и кляксами. Тут и там стояли чернильницы с высохшими чернилами, лежали испорченные или недостаточно заточенные перья.
Мирлад собирал истории со всего мира, скрупулезно записывал рассказы путешественников, наемников, охотников, торговых людей, цитаро, странствующих ремесленников, актеров и пилигримов. Местами его архив походил на сборник побасенок и поверий, но некоторые истории казались столь подробными и точными, что не могли не быть правдой. Нашлось даже несколько рассказов, которые пробирали до костей атмосферой страха, и, что особенно удивляло, – их автором был сам Мирлад. Он писал о временах своей молодости, когда в компании нескольких друзей лазал по бесконечному лабиринту подземелий под Парс-де-ре-Налем в поисках сокровищ.
Кухарка принесла поднос с обильной трапезой и удалилась. Близилось утро.
– Вы проснулись, месье Мирлад.
– Даже я еще в этом не уверен… – донеслось из-за спины. – Пахнет вкусно…
– Если вы всегда так завтракаете, то неудивительно, что сердце болит. Вино бьет по печени и почкам, а жирная пища вроде вот этой горы жареного бекона – по сердцу и сосудам. Если хотите жить, вам следует поменять привычки.
– Я слишком стар, чтобы менять привычки.
– Если хотите закончить свою книгу, то поменяете.
Полоски бекона вместе со свежим хлебом захрустели у Тобиуса на зубах. Он прошелся вдоль ячеек, выбрал бутыль попроще и плеснул в кружку.
– А мне?
– Пока я здесь, вам придется побыть трезвенником.
Короткие
– Чем я могу отблагодарить вас, месье…
– Эмиль Сарга, – представился Тобиус. – Мне ничего не нужно. По правде говоря, пора бы уже и честь знать.
Тобиус накинул на плечи плащ, поправил сумку и ухватил посох.
– Позвольте хотя бы пожать вам руку, о добрый и бескорыстный друг мой, и заверить, что под этой крышей вам всегда будут рады! – Мирлад приложил немало усилий, чтобы сесть на койке.
Маг протянул руку для рукопожатия, однако когда их пятерни соединились, левая рука Мирлада ударила по ладони Тобиуса, и раздался металлический скрежет. Шило сломалось.
– Она ведь неживая, верно? Она из бронзы?
– Можешь проверить.
Тобиус схватил старика за горло и поднял над койкой так, что тот сдавленно захрипел.
– Сейчас я отпущу тебя, и ты скажешь мне, кому служишь, но прежде чем соврать или начать упираться, запомни – когда эта рука ухватит тебя в следующий раз, она будет раскалена добела.
Мирлад мешком плюхнулся обратно и ухватился за свое горло, жадно давясь воздухом.
– Пить… прошу…
Он схватился за кружку с вином и судорожно выхлебал все, что не стекло по небритому подбородку.
– Еще…
– Не испытывай мое терпение, видит Господь-Кузнец, его у меня немного. Кому ты служишь?
Старик печально посмотрел на кружку, утер рукавом рот и без тени страха ответил:
– Да будет тебе известно, что старый упрямый Мирлад остался последним человеком в этом огромном крысятнике, который так и не согласился никому служить: ни королю, ни тем, кто против короля, ни… никому. Об этом знают все, и поэтому старине Мирладу доверяют как Золотому Трону.
– Ты внушаешь мне какую-то дичь.
– Ничего, кроме правды! – Старик, кряхтя, пересел с койки на табурет и, не обращая на нависавшего мага внимания, налил себе еще. – За мной нет армии, нет великих капиталов, но если я позову, то меня поддержат мои клиенты, люди и нелюди, с которыми придется считаться. Вчера сюда пришел очень опасный человек, пришел в поисках тебя, Тобиус Моль, и он мог бы натворить еще много дел, кабы за меня не вступились люди еще более опасные. Сергиус Волк заехал на несколько деньков, а с ним был Ян Кат. Ты, конечно, слышал эти имена…
– Не доводилось.
– Что? – Мирлад замер, не донеся кружку до рта. – Может, ты и о Багровой Хоругви никогда не слыхал?
– Я не настолько глух.
– Слава Господу-Кузнецу! Если ты когда-либо слышал об их предводителе Мансе Харогане, то вот знай, что Сергиус Волк – это его правая рука, а Ян Кат – первый клинок Багровой Хоругви. Первый клинок Вестеррайха!
– Допустим. Зачем им вступаться за тебя?
– Затем, что они любят это место. «Дух приключений» – это сердце всех авантюристов Вестеррайха, они хотят знать, что мой постоялый двор всегда будет на том же самом месте, словно родной дом, коего многие из них не имеют. Кого только я не принимал в этих стенах!