Драконовы сны
Шрифт:
Жуга не двинулся с места, и бородач снова нахмурился.
— Ну хватит, — рявкнул он. — Чеши отседова, дурилка соломенная, покуда тебе ухи не подрезали.
Жуга ничего не ответил. Ясно было лишь одно — пускать его в корчму никто не собирался. Меж тем до полуночи он должен был увидеться с солдатом. Увидеться, во что бы то ни стало, иначе смерти будут продолжаться.
— Вы пропустите меня, — сказал он. — Иначе я пройду сам.
— Ты как, просто глухой, али не понял? — толстяк сноровисто выхватил меч. — Ну, раз так… Пришел бы ты безо всего, так просто бы под зад получил. А коли с железкой…
— Хватит,
Хорст плюнул и вложил меч в ножны. Протянул руку к травнику:
— Сымай меч.
— Обойдешься, — сказал Жуга.
Толстяк побагровел, бросил взгляд на Хуго — тот молчал, спокойно наблюдая за происходящим, и вмешиваться не спешил. Жуга меж тем прошел к камину. За стол, однако, не сел.
— Ты за огнивом? — спросил Хуго.
— Да. Где Эрих?
Хуго усмехнулся:
— Эрих далеко. Можно сказать, нигде. Объяснить?
— Я понял, — травник помолчал. — Так стало быть, огниво у тебя?
— У Эриха язык работал быстрей, чем голова, — пожал плечами Хуго. Вынул из кармана огниво и подбросил его на ладони. — Очень скоро он бы разболтал о нем всему городу.
— Так значит, это для тебя теперь собаки носят серебро?
— Да. Для меня.
— И надо понимать, что огнива ты мне не отдашь.
— Чего бы ради? — усмехнулся Хуго.
— Они убивают, — травник поднял взгляд. — Ты знаешь, что они убивают, чтоб вернуть монеты?
Хуго рассмеялся лающим, отрывистым и очень громким смехом, от которого травника передернуло.
— Мне-то до того какое дело? — проговорил наконец наемник. — Меня они не трогают.
— У тебя огниво.
— Да? — Хуго вновь подкинул огниво на ладони. — Знаешь, Лис, а ты мне нравишься. В последнее время мне нечасто встречались такие наглецы. Предлагаю игру. Ты хочешь огниво? — Хуго положил его на стол возле свечей. — Вот оно, — он вынул меч. — А вот он я. Сегодня я уже высек огонь. В полночь явится собака. С кошелем. Тот, у кого будет огниво, как ты понимаешь сам, останется в живых. Сыграем?
Жуга медлил. Трое людей за его спиной настороженно молчали. Потрескивал камин. Горели свечи на столе. Тупая грань щербатого кресала матово поблескивала.
— Ну? — кончик меча подтолкнул огниво к травнику. — Бери же! Ну!
Это был хороший меч.
И это была нечестная игра.
Травник понял, что попался. Теперь повернуться и уйти означало бы оскорбить наемника в лицо. Драться же придется все равно, пускай не сразу, но потом; Жуга не оборачивался, и без того буквально чувствуя спиной ухмылки трех головорезов. И дело было даже не в том, что предстояла драка в одиночку против четверых. По всем его прикидкам выходило, что до полночи осталось времени совсем чуть-чуть. Хуго играл в салочки со смертью: кто быстрей, и по его причуде все они сейчас играли с нею.
«Плохо, — подумал травник, — ох, как плохо…»
Неожиданно дверь корчмы распахнулась и на пороге возникла Беата, сопровождаемая невысоким кривоногим парнем, тоже вооруженным мечом.
— Хуго, я договорилась. Нас будут ждать до… — она умолкла, мгновение переводила взгляд с травника на Хуго и обратно, затем разразилась проклятьями:
— Какого черта?! Что ты задумал?
— Помолчи, —
Беата выхватила меч и подскочила к столу.
Травник стоял недвижный, молчал, полузакрыв глаза.
— Чего ему надо? — выкрикнула девушка. Взгляд ее упал на огниво, она мгновенно все поняла и замахнулась на травника мечом:
— Получай!!!
Часы соборной башни ожили, и в вечерней тишине гулко прозвучал первый из двенадцати ударов.
И одновременно с этим начал двигаться Жуга.
Тил чуть не свалился с крыши при виде того, что началось в корчме.
— Рик, смотри! — вскричал он, хватая дракона за крыло. — Смотри!
Раз…
Дитмар следил за каждым движением пришельца, стремясь не пропустить момента, когда рука двинется к плечу. Все равно, какая, правая или левая. Мечом его смутить было трудно — несмотря на свой возраст, он был опытным бойцом, а оружие… Оружие после войны валялось повсюду и нередко среди этого ржавого хлама попадались очень странные экземпляры, вроде этого меча без гарды. Он уже встречал людей, которые носили меч за спиной таким же способом, как этот парень. Но чтобы этот меч выхватывали снизу…
Такое Дитмар видел в своей жизни в первый раз.
И, как выяснилось — в последний.
Два…
Клинок Беаты рассек пустоту. Дитмар захрипел, шагнул назад и рухнул, как подкошенный. Из рассеченного горла фонтаном ударила кровь, обдав камзол и сапоги оказавшейся рядом Беаты. А в следующий миг травник рыжей бестией прыгнул к столу и одним взмахом меча срубил все три свечных головки.
И наступила темнота.
Три…
Тени заметались в отблесках каминного огня — тень на тени и внутри теней. Хуго перемахнул через стол и ринулся в атаку, волосы его взметнулись темной гривой. Зал корчмы был невелик и заставлен столами, и дерущиеся слишком поздно поняли свою ошибку: убегая от кого-то одного, Жуга всякий раз преследовал другого.
Сшибая лавки и столы, слепая драка закружила по корчме.
Четыре…
Корявый Ульрих и толстяк столкнулись возле стойки. Первый запнулся и, падая, боднул в живот второго. Живот у Хорста оказался неожиданно тугой, как тюк с овечьей шерстью. На краткий миг у стойки словно привидение возник Жуга, меч травника свистнул, сметая уцелевшую посуду, но целил он отнюдь не в чашки и не в кружки. Хорст издал какой-то странный звук и Ульрих почувствовал, что падает. Два тела рухнули на пол, что-то теплое брызнуло ему на лицо.
Ульрих поднял взгляд на Хорста и его вырвало.
Пять…
Матиас растерялся. Он был еще неопытен, Хорст взял его на дело в первый раз, а драка стала совершенно беспорядочной. «А я у него зубья лечил», — нелепо вдруг подумалось ему, когда перед ним из темноты возникло лицо Жуги. Меч закрутило, вырвало из рук, зубы травника клацнули у самого его носа — Матиас невольно отшатнулся и получил в грудь рукоятью черного меча.
И свалился в горящий камин.
Шесть…
Травник, не задерживаясь, продолжал свой бег. Беата ринулась на перехват, охваченная злобой и азартом. Матиас завизжал и вылетел из камина, дымя штанами, упал и закатался по полу: «Горю! Горю!». Над стойкой шевельнулись занавески — кабатчик Вальтер выглянул в корчму.