Драконовы сны
Шрифт:
— Ну и что? — недоуменно косясь на выцветший рисунок, спросил Арнольд.
— Здесь должен быть подземный ход.
— С чего ты это взял?
— Его не может не быть, — сказал Рудольф. — В замках всегда устраивали подземные ходы. О нем писал Рене Блееккер, его упоминали в своих балладах Вальтер фон дер Фогельвейде и Найдхард фон Ройенталь. Он был, без всякого сомненья, был. Когда-то я пытался прибрать его к рукам, чтобы возить товар в обход ворот, но мне не хватило времени как следует порыться под башнями.
— Под всеми?! — опешил Телли. — Ну
— Так значит, ты не знаешь, где он, — теряя к разговору всякий интерес, резюмировал Арнольд.
— Погоди, — старьевщик поднял руку, — сперва дослушай. Тил, свети сюда.
Телли придвинул поближе свечу, и все трое снова склонились над планом.
— Смотрите сюда, — узловатый стариковский палец очертил западную окраину Лиссбурга. — Город начинался вот отсюда. Видите? — на юге и на западе застройка ровная, кварталами, и улицы прямые, а здесь сплошной лабиринт. Вот здесь рыбокоптильни, а здесь Блошиная Канава — остатки крепостного рва, его потом засыпали.
— У города семь башен, — продолжал Рудольф. — Их тоже строили не сразу. Дозорная из них самая новая, да и то, если рассуждать, она вовсе даже и не башня, а навесная бойница, только очень большая. Ее горожане иногда так и зовут: Half Turm — «Полубашня». В ней нет ни ворот, ни фундамента. Речная, башня Синей Сойки и башня Трех Ключей были построены лет за тридцать до нее, когда город стал разрастаться на юг, вдоль реки. Все они с воротами. Вавилонская еще старше, она ровесница города. Сперва там были только ворота, потом их фланкировали башнями, но так и не смогли подвести под крышу до сих пор… За это, кстати, ее Вавилонской и прозвали.
— Не понимаю, — нахмурился Арнольд. — К чему вся эта болтовня? Для меня они все на одно лицо, разве только в одних есть ворота, а в других нет.
— Погоди, Арни, — замирая от собственной храбрости, перебил его Телли. — Я кажется, понимаю. Договаривай, Рудольф.
— А вот это — Толстуха Берта — старый многоярусный донжон, оставшийся от крепости. К востоку от нее — Горелая, ее раньше звали Турнирная. Это самые старые башни, и в обеих нет ворот. Эти две башни и есть остатки крепости. Когда-то между Вавилонской и Горелой хотели построить еще одну, даже стену разобрали, но потом передумали и сложили заново. При этом малость не расчитали, и в стене остался шов на угол — старую и новую кладку отличить легко. Вот в этих башнях и надо искать.
— Как, ты сказал, звался хозяин замка? — спросил Телли. — Умбер…
— Гумберт дю Ле Шардэ.
— Гумберт… — нахмурив лоб, пробормотал Телли. — Берт… Толстуха Берта… Башня Гумберта? Ты думаешь, ход там?
— Какой нам прок от этого хода? — Арнольд равнодушно пожал плечами. — Дракон в него все равно не пройдет.
— Когда войско ордена госпитальеров под водительством Годфруа де Во штурмовало замок, барон через подземный ход тайком вывел в тыл противника отряд тяжелой конницы в полном снаряжении. А там, где прошел оседланный конь, я думаю, пролезет и дракон. Тем более, такой, как Рик.
Телли хмыкнул — пускай Рудольфу не хватило
Арнольд, однако, все еще был настроен скептически.
— Если только ход за это время не засыпало, — буркнул он, и подумав, добавил: — Или не затопило.
— Вряд ли, — пожал плечами Рудольф. — Обе башни стоят на холме, река к ним не подступает даже в разлив. Хотя, есть, конечно, некоторый риск, но оставаться в городе вам более никак нельзя. Все остальные башни охраняются стражниками, да и у Двойки везде есть глаза и уши…
— Двойка? — встрепенулся Арнольд. — Какая Двойка?
— Такая! — огрызнулся Рудольф и многозначительно умолк. Телли и Арнольд переглянулись и тоже промолчали.
— Ладно, — наконец сказал старик. — Решайте сами. Рисунок я пока оставлю вам. Да, вот еще что… — Он вынул из-за пазухи тяжелый сверток черной кожи: — Здесь наконечники для стрел, у меня их с полбочонка завалялось. Возьмите, пригодятся. Ну, я пойду пока темно. Да, кстати, там у стены двое, так вы это… поосторожней с ними. А меня искать вам ни к чему, еще нарветесь. Все. До встречи.
Он подхватил свой посох, поправил капюшон плаща и вышел в дождь. Арнольд и Телли долго смотрели ему вслед.
Арнольд подбросил в печку дров и развернул пакет. Наконечников было двенадцать — все узкие, трехгранные и очень острые. Силач помедлил, выбрал из наструганных им палочек с десяток поровнее и, осторожно постукивая молотком, стал насаживать на древки острия.
— Завтра, — проговорил он медленно, — ты с Вилли пойдешь к Толстой Берте. Возьмите с собой пару свечей и посмотрите, что там. Пойдете днем, так безопасней — в толпе легче затеряться. Так что завтра можешь спать подольше. А я с утра взгляну на Горелую. Если чего найдете, не суетитесь попусту, дождемся вечера — посмотрим вместе.
— А как же быть с фургоном? — спросил Телли. — Продадите?
— С фургоном? — Арнольд поднял бровь. — А при чем тут фургон?
— Ну, в подземный ход ведь его с собою не потащишь…
Тот посмотрел на мальчишку с изумлением.
— В подкоп полезешь ты и твой дракон. А мы уедем так же, как приехали — через ворота. Если все будет в порядке, встретимся на западной дороге, на перекрестке у часовни. Знаешь?
Телли почувствовал, как по спине ползет холодок. Он никак не ожидал, что лезть в подземный ход придется в одиночку, но иного выхода, похоже, и взаправду не было. Он гулко сглотнул, посмотрел на спящего Рика и кивнул:
— Знаю.
— Ух ты, какая вещь! Ну-ка, дай посмотреть! Дай, дай!
Олле ловко выхватил из под носа у Тила доску с фигурками и утащил ее к себе на колени. Покрутил перед собою так и этак, перевернул и потряс.
— Поосторожней… — Телли нахмурился, протянул за нею руку. — Перестань!
Олле проворно отскочил, состроил Телли рожу и спрятал доску за спину, потом подбросил ее и поймал.
— Ха! — крикнул он. — Всю жизнь с протянутой рукой… Забавная вещица. Где взял?