Драконы любят погорячее
Шрифт:
Глава 43
Хочу выдернуть ладонь, но у меня не получается. Такое чувство, будто ее придавил грузовик. Ринхар отстранённо наблюдает за моим трепыханием и, похоже, не собирается меня отпускать.
А я лучше умру, чем признаюсь, как мне больно, страшно или стану просить о чем-то у этого гада!
Неожиданно на помощь приходит Харальд. Сузив глаза, он предупреждает:
– Не смей.
В его тихом голосе, в простых словах звучит больше угрозы, чем в выстрелах АР-12, из которого однажды мне довелось пострелять в тире.
– Влезешь в мою пару? Нарушишь закон?
– шипит Ринхар.
То ли мне мерещится, то ли правда в его синих правда мелькает растерянность и даже обреченность, когда он с досадой бормочет: - Ты уже влез!
Неожиданно с моего запястья исчезает тяжелая, горячая ладонь. Ринхар поднимается с сиденья, открывая проход, и приказывает:
– Ступай в карету, Ана!
Ненавижу, когда со мной говорят в подобном тоне, но в данном случае это даже не приказ, а вслух озвученное мое собственное желание. Поэтому дважды просить меня не надо. Вскакиваю со скамьи, потирая бедное, ноющее запястье, и бегу к выходу.
У порога замедляюсь, осторожно пробую рукой то место, где раньше была невидимая граница. Рука свободно рассекает пространство, и я аккуратно, не спеша дохожу до экипажа.
Устраиваюсь посреди бархатных подушек, а одну предусмотрительно прижимаю к груди. Пялиться больше на себя не позволю!
Вскоре ко мне присоединяются оба брата. Они садятся на противоположную скамью, и мы тотчас трогаемся.
Атмосфера в закрытом пространстве настолько густая и накаленная, что кажется, вот-вот заискрит, и взрывом нас разнесет на атомы. Как ни странно, присутствие Харальда, пусть даже злого до чертиков, меня немного успокаивает.
– Зря ты ему заплатил, - сердито бросает Ринхар через несколько минут трудной для всех тишины.
– Он заслужил смерти, а не денег.
– По твоей вине! Вся эта ситуация - по твоей вине,- холодно парирует Харальд.
– Хочешь кого-то наказать - наказывай себя.
– Если бы Ана была твоей женой, то растерзанный труп мерзавца уже валялся бы по всей кофейни! А раз она моя, то можно забыть нанесенное оскорбление...
– Я бы не оставил свою жену в чужом доме. Запертой с чужим мужчиной. Без денег и без защиты, - каждым словом, жестким, острым, как заточенный меч, старший Вейзер режет брата без ножа.
Они сидят рядом, на одной скамье, но чувство такое, будто между ними бездонная пропасть, наэлектризованная враждебностью!
– Не преувеличивай, - уже с гораздо меньшей уверенностью бормочет Ринхар.
– Он слабый старик, а Ану беззащитной не назовешь. Она по-любому смогла бы за себя постоять. Она же от него отбилась в два счета, сама говорила!
– Многие саурийцы владеют темной магией. Для каждого саурийского мужчины женщина — разменный товар. Ты и правда считаешь, что Ариана осталась бы нетронутой, если бы хозяин оказался темным магом?
На этих словах сердце пропускает удар и я забываю
С безмолвным упреком взираю на крупного мужчину с поникшими плечами, у которого от былой наглости не осталось и следа. Он опустил глаза и пристыженно молчит. Сжимает-разжимает огромные кулаки-кувалды. Не надо долго гадать, кого он мечтает придушить своими пальцами.
– Раны Арианы достаточно зажили, чтобы ты уехал, - вдруг произносит Харальд.
– Сам видишь. Другого выхода нет. Когда будешь готовиться, бери самое необходимое. На сборы даю тебе время до рассвета.
Младший Вейзер молчит, только пару раз поднимает глаза и с мрачной ненавистью буравит брата. Наконец, говорит:
– Ана поедет со мной. Не думай, что сможешь так просто нас разлучить!
Хочется замотать головой и закричать во весь голос: «Хватит говорить обо мне в третьем лице, будто я вещь! Спроси меня, наконец, брутал чертов, чего я хочу!»
Всеми нервными окончаниями ощущаю, как зашкаливает напряжение. Каждый из мужчин будто тротилом набит под завязку. Если сдетонирую неверным словом, то будет взрыв.
Поэтому я молчу, доверяя инстинктам.
– Ариана не поедет в Межгорию, - тихо, почти ласково говорит Харальд.
– И ты знаешь, по какой причине.
– Так и ты знаешь, - нагло хмыкает Младший, - что я в состоянии устранить эту причину. Дело двух секунд.
– Попробуй, - напряжения в голосе Харальда становится еще больше, - и ты не проживешь после этого дольше секунды.
Я не понимаю, о чем они говорят. Голова идет кругом от предположений.
Может, в этой Межгории есть курорт или лагерь, куда принимают только одиночек или семейные пары после консумации брака? Может, Ринхар эту причину хотел устранить? А Харальд видит, что я не готова, и поэтому угрожает?
Но разве мог муженек называть первую близость со мной делом двух секунд? Он ведь строит из себя донжуана, мачо, а тут «дело двух секунд»?!
И Харальд отнюдь не шутил, когда говорил, что через секунду убьет Ринхара, если тот осмелится на «дело двух секунд».
Сама себе мотаю головой.
Что-то не сходится в этих трех секундах.
Как бы то ни было, я готова выпрыгнуть из чертовой кареты и идти всю дорогу до замка пешком. И плевать на медведей гризли, и на оборотней универсалов! Лишь бы не ехать с этими двумя в замкнутом пространстве. Лишь бы перестали решать мою судьбу, моим мнением не интересуясь!
У меня все-таки не получается удержать еле слышный стон.
Будь моя воля, умчалась бы от этих Вейзеров на другой конец света и жила бы там до конца своих дней.
После сурового братского диалога оба собеседника молчат, лишь время от времени отстреливая друг друга глазами. Так что дальнейшую часть дороги мы проводим в молчании. Мужчины словно негласно договорились отложить выяснение отношений до возвращения в замок.
Пусть выясняют.
Главное, от меня подальше!